– Да как же я могу? Целый день тебя не видела, переживаю ведь. Почему так поздно? – раздаётся эхом по полупустым коридорам мелодичный голос.
– Наташа, милая, у меня прекрасная новость, Вы только послушайте! Я женюсь, и это решено окончательно.
– Как женишься? Я ведь и дозволения не давала… На ком? Я тебя не понимаю. Ты, верно, шутишь. Ты же знаешь, у меня и без того больное сердце…
– Бросьте, мадам. На самой лучшей девушке на свете. Вам надо познакомиться, Вы обязательно её полюбите. Помнишь? Я Вам о ней так много рассказывал. Она самый настоящий ангел!
– Речь идёт о той анархистке, я правильно тебя поняла?
– Верно, завтра она придёт к нам на ужин, и Вы сами её увидите. Поверьте на слово, лучше Ангелины вы не найдёте.
– Ты сошёл с ума! Ноги её в этом доме не будет. Какая свадьба? Какой ужин? Нужно всё немедленно отменить, пока не стало совсем поздно! Боже мой, за что мне это! Почему ты сразу не предупредил?
– Вы слишком предвзято к ней относитесь, Вам стоит с ней познакомиться…
– Владимир! Я сказала, что видеть её здесь не желаю. В какой подворотне мне тебя потом искать? Нет-нет-нет, она обязательно втянет тебя в неприятности, выкинь эту глупость из головы! Ты слишком молод, следовало сначала всё тщательно обдумать… Зачем она тебе? Этой свадьбы не будет, я этого не допущу! Хочешь со свету меня сжить? Пока у тебя это прекрасно получается! Что скажет матушка…
– Ты преувеличиваешь! Матушка будет только рада с ней увидеться, я их обязательно познакомлю, когда она будет в городе.
– Только через мой труп!
– Боже, что ты говоришь? Я уже взрослый молодой человек и сам могу решать на ком мне жениться. Если ты так против, то и меня в этом доме не будет. Я уже всё решил, и ты… Вы мне не можете указывать, не смейте мне перечить! Вы всегда были против моего счастья, я не могу сидеть у Ваших ног всю свою жизнь!
– Я только стараюсь уберечь тебя! Ты ещё слишком молод.
– Я молод, но не глуп и сам могу выбирать то, что сделает моё счастье, Вашего же совета просить не намерен, – и последнее слово действительно осталось за ним. Однако, гордость за право на точку зрения его не берёт, наоборот, в груди всё сжимается.
Наталья делает несколько шагов назад, посмотрев на него, словно на кого-то чужого – высказывания задели её за самое сердце. Медленно опускаясь на диван и не поправляя сарафана, она закрывает лицо ладонями и мотает головой, будто не желая верить его словам, и заливается тихими слезами. Этот манёвр всегда действовал безотказно, Владимир опускается перед ней на колени и берёт за обе ладони, будто пытаясь заглянуть ей в глаза, но просить прощения уже поздно, а попытки оказываются тщетными.