Волнение охватило меня, как будто кто-то снова разбередил старую рану. Воспоминания о прошлом заставили меня вздрогнуть.
– Ты уж не делай выводы раньше времени. Не все люди такие, однако. А если что, то я всегда тебя готов выслушать и поддержать, ты ведь знаешь, – мягко улыбнувшись, сказал физик.
Его слова были как бальзам на душу. Они ободряли меня, как теплые лучи солнца после долгого зимнего дождя.
– Спасибо тебе, – улыбнувшись в ответ, я сделал глоток чая, чувствуя, как по моему телу разливается тепло и покой.
Беседа с Женей всегда действовала на меня успокаивающе, словно бесконечный круговорот мыслей, наконец, находил свою точку покоя.
– Тима, – начал встревожено говорить Женя, – я смотрел твои оценки по математике, Давай ты сегодня придешь ко мне вечером, и я тебе объясню некоторые темы?
Я немного задумался, но все же дал ответ:
– Да, давай, я не против.
– Все, заметано, – улыбнувшись, сказал он, допивая свой чай.
Посмотрев на экран телефона, я заметил, что уже на пять минут опаздываю на следующий урок.
– Ой, мне пора бежать, иначе Андрей Николаевич меня прибьёт, – сказал я, спеша собраться и покидая кабинет, как будто несущееся на меня время вот-вот обрушится с неумолимой силой.
– Удачи! – напоследок крикнул мне Женя, а его голос донёсся до меня уже издалека, словно мягкий и заботливый след.
Добежав до кабинета биологии, я вошёл в класс и обнаружил, что учителя нет. Стены кабинета, покрытые плакатами с изображением анатомических диаграмм и схем, отразили пустоту. Я сел за парту рядом с Евой, которая склонилась над своим блокнотом.
– А где Андрейчик? – спросил я, усаживаясь рядом, словно желая разгадать тайну его отсутствия.
– У нас сдвоенный урок с 6 «В», – ответила она, её голос прозвучал как музыка, оживляющая тихую атмосферу класса. – Он дал нам задание и сам убежал вести урок у них. Как он сказал, там очень важная тема «Покрытосеменные», – засмеялась она, её смех был лёгким и искристым, как падающий снег.
Учитель биологии, Андрей Николаевич, был человеком преклонного возраста, который в своём каждом движении и слове проявлял уважение к знанию. Его невысокая фигура, укрытая выглаженным пиджаком и брюками, производила впечатление строгой элегантности. Он носил овальные очки с толстыми диоптриями, что придавали его образу особую значимость, а натёртые до блеска туфли отражали свет ламп, создавая ощущение вечного движения.