– Это что же это… – повторял про себя Сальников, проделывая путь до захламлённого кабинета, который он делил с пятью – теперь уже четырьмя – сослуживцами.
Из полураспахнутой двери кабинета доносился приторный запах, который у Сальникова вызывал смутные ассоциации с приездом тёщи из Брянска. Пространство заполняли бормотания и всхлипывания, шторы были задёрнуты, так что Сальников на миг решил, что гроб с покойным установили прямо на рабочем месте. Как только он шагнул за порог, к нему бросилась Эмма Витольдовна, старожил бюро, пересидевшая трёх директоров.
– Какой ужас, Антон Григорьевич! – всхлипнула она, вцепившись в его рукав, – Володенька! Несчастный случай! Знаете, он шёл в связке с одной девицей…
Эмма Витольдовна принялась сыпать подробностями, из которых Сальников уяснил, что Володя, проводивший отпуск в горном походе, шёл в связке с девушкой, не имевшей нужного опыта. Кроме опыта, были ещё какие-то факторы – не то вес девицы, не то рост, этого Сальников не уловил. Эмма Витольдовна, в молодости покорившая пару пятитысячников, считала себя экспертом в альпинизме и постоянно подчёркивала, что у них с Володей «общая страсть». Володя, впрочем, эти поползновения обрывал резко и даже грубо. Как-то пошутил, что знает, чьим песком посыпана трасса. Эмма Витольдовна сделала вид, что не расслышала, но её рассуждения о горах «где раскрываются люди» прекратились на пару месяцев.
Теперь же остановить её было некому, и ненависть к наглой девице, которая погубила Володеньку – вот ведь светлый был мальчик! – сочилась как сукровица из ссадины.
– Но вы же понимаете, Антон Григорьевич, он был такой милый, такой романтичный, не мог бросить девушку! – продолжала Эмма Витольдовна.
– Девушка-то жива? – рассеянно спросил Сальников.
Романтические устремления Царёва его не удивили. Влюблялся тот с завидной регулярностью, при этом взгляд его, и так устремлённый в точку за ухом собеседника, становился ещё более рассеянным. На работе он в это время появлялся спорадически, а вот присутствие на рабочем месте от звонка до звонка означало, что очередной роман окончен и Володю постигло разочарование.
Узнав, что девушка жива, только «ногу сломала, ослица», Сальников тут же вспомнил о предыдущей пассии Царёва, их практикантке Светочке. Все коллеги, а кроме них с Царёвым тут работали одни женщины, с энтузиазмом сватали их, считая, что в тридцать пять мальчику пора остепениться. Сначала дело шло на лад, но в последнее время Царёв к юной инженерше охладел, вот и в горы пошёл с другой.