Проснулась Ефимия от громкого, назойливого стука в окно. За окном – соседка Бабариха. Манит рукой, на работу зовёт, на ферму. Во двор Ефимии Бабариха заходить боится: Фимин петух Митрошка Бабариху не любит, набрасывается на неё, как сумасшедший, крыльями бьёт, клювом долбит.
По дороге на ферму Ефимия вспоминает свой последний сон о том, как она, обернувшись пятилетней девочкой, от молний уворачивалась, пока не свалилась без сил на землю с желанием умереть. Все её мышцы так болели, будто она и впрямь всю ночь спасалась от молний, а Бабариха тем временем всё трещит и трещит, как сорока:
– …сама знаешь, какой он кабель! Так я подняла с земли палку, да как огрела ей его по башке! Будет знать, как лапать меня за задницу! Был бы порядочный человек, так ладно бы, и даже хорошо бы, а то – сморчок, да к тому же и пьяница! Не для таких, как он, моё тело!
– А что, «порядочным» позволишь себя лапать?
– Ну, и чудная ты, Фимка! До двадцати лет почти уже дожила, а всё, как малое дитятко.
Порядочные-то пусть лапают! Флаг им в руки! Для мужиков ведь женское тело, будто липучка для мух: как лапнет, так и прилипнет! Мужики ведь «любят глазами», а «прилипают руками». Умные бабы знают это и сами провоцируют их на такие вольности. Да и наша женская природа просит, чтобы нас лапали.
А то самой тебе не хочется, чтобы хороший да пригожий мужик жадно лапал тебя там да сям крепкими и ласковыми ладошками? – заговорщически покосилась на Фиму говорливая Бабариха.
*
Поздно вечером, уже лёжа в постели, Ефимия вспомнила, как Бабариха, заговорщически косясь на неё, протрещала:
«А то тебе самой не хочется, чтобы хороший да пригожий мужик жадно лапал тебя там да сям крепкими и ласковыми ладошками?»
Вспомнила и поняла: «Хочется! Иную минуту так хочется, что сама бы побежала упрашивать: «Полапай меня везде-везде, миленький мой, желанный!!»
Да, где же такого найти, когда вокруг одни сморчки да пьяницы?»
*
Утешение от уныния и тоски Ефимия искала в духовных практиках, заимствованных из Интернета. Но работали эти практики хуже некуда. Видимо, без мудрого гуру ими никогда не овладеть.
Пробовала Ефимия и молиться. Одна богомольная странница научила её нескольким молитвам. С её слов Ефимия узнала, что прийти к Богу Отцу возможно только лишь через Бога Сына, который, по великой милости Своей, может утешить страждущего, ниспослав на него благодать Бога Святого Духа. Но путь к Богу Сыну лежит через церковь, ибо сказано Богом Творцом Вседержителем: «Кому церковь не мать, тому и Я не Отец». А с воцерковлением у Ефимии не сложилось: пробовала она выстаивать церковные службы, пыталась вникнуть умом и сердцем в то, о чём читал на службах пономарь, о чём пелось церковным хором, но ни разум её, ни сердце не открылись для понимания, не снизошло на неё просветление и благодать Бога Святого Духа.