– Госпожа сказала, что он того заслуживал.
Презрительный плевок на пол выразил все чувства Ферри Беллс.
– Ну и что? Она не заслуживает жизни.
Сайнаса успокаивающе улыбнулась, это едва заметно подействовало на Круэл. Но я с ленцой наблюдала за их спором, даже если сейчас Круэл проиграет, мне плевать. Смерть не казалась такой уж ужасной.
– Круэл, возьми себя в руки, она же тебя накажет. Неужели ты этого хочешь?
– Не посмеет! Это я привела ее в руки Правительницы!
– Ты знаешь, для нее не существует жалости, Круэл. Даже ты не станешь исключением, если она вдруг разозлится.
Девушка пыхтела от возмущения.
– Мне наскучило делать то, что она велит.
– Хватит!
– Нет, Сайнаса. Тебе самой не надоело?
– Что ты такое говоришь?
Лицо Круэл покрылось пятнами, вены на висках вздулись и ритмично пульсировали.
– Сайнаса, я знаю, тебе тоже это надоело, признай!
– И не подумаю, – отрезала воительница.
– Глупая! Она и тебя прирежет, когда некого будет охранять, неужели ты не понимаешь?
– Ты сама пришла к нам, Круэл. Будь добра терпеть порядки!
– О, как это раздражает.
Сестра бастарда отстранилась от воительницы, ее руки нервно поправляли волосы, она изредка поглядывала на меня, но плотину, видимо, прорвало.
– Я шла за властью, а не за повиновением.
– Ты шла за сестрой.
– Плевать на Уэн…
– Но…
– Плевать!
Подтвердилась моя уверенность в том, что Ферри пойдет на все, только бы выручить какую-нибудь выгоду для себя.
– Как я устала прогибаться под эту вздорную…
– Не клеветай на госпожу, Круэл, – все пыталась остановить ее Сайнаса.
– Госпожа, госпожа, я хочу ею быть! – выплюнула девушка.– Мое имя начертано на ее коже, а не имя твоей госпожи. Скажи, почему?
– Потому что ты заразила Банджа своими глупыми идеями, за что он и поплатился жизнью.
– Нет, Сайнаса. – Усмешка была откровенной и злорадной.– Он понимал, что я возьму власть в свои руки.
– Невозможно, – вздохнула Сайнаса, опуская руки, которыми все продолжала тянуться к девушке. Воительница уже не знала, как успокоить бурю, которая разыгралась в доме.
Я тупо и молча наблюдала за этим, не испытывая никакого интереса. Жжение в ноге меня раздражало, и в нем было что-то непонятное. Не просто боль от пореза, какое-то непонятное мне ощущение. Я списала все на то, что давно уже разучилась понимать, что именно испытывает мое тело. Отстраняясь, когда Бандж меня пытал, я отдалялась от самой себя, теряя полный контроль. У такого поведения были последствия, но постоянно терпеть пытки тоже не получалось.