Позднее, осознав фальшивость идиллии, Юка стала закрываться фантазией. Самоизоляция привела к холодности и отстранению от общества. Так она ходила по кругу – замкнутому кругу, в котором ей неожиданно стало хорошо и спокойно. Теперь она отчаянно дрейфовала на айсберге жизни посреди черного ледяного океана разорванных связей и отношений.
Время, разбитое на часы, протекало монотонно. Давяще-белое небо нависало над мокрым грязным снегом, согревающим землю подтаявшими островками пенных волнообразных узоров. Запах паленой древесины, доносившийся от соседей, немного скрашивал угнетающую атмосферу интригующей искрой. Три окна дома выходили на добротный и ухоженный огород, на который часто сбегали отец с мачехой. Сюда некогда сбегала и она, скрываясь от всех: взяв стул, она усаживалась там, на заднем дворе, под плодовыми деревьями, прихватив тетрадь, в которую записывала небольшой рассказ о коте, часто под раздававшиеся разговоры с переднего двора, вскоре смолкающие и растворяющиеся в вечерних звуках природы. Она нуждалась не столько в написании, сколько в единении с природой; единении хоть с чем-то живым, не нуждавшимся в непосредственном взаимодействии. Тогда отец часто ее разыскивал, – она никому не говорила, куда идет, лишь бы сбежать от всего. Но когда он ее находил в свете розово-синего заката, интерес в его глазах и беспокойная забота – чтобы она не простыла – всегда оправдывали ею написанное, которое, казалось, служило именно этой цели. Она мигом захлопывала тетрадь, подхватывала стул и спешила за ним следом.
До Нового года оставалось пять дней.
Расцветая в уединении, Юка перевоплощалась в ту дикую и необузданную себя, о которой догадывались только самые близкие – отец и Мая. Слоняясь босиком по скрипучим деревянным половицам – из комнаты в комнату, – она сочувственно прикасалась к предметам мебели, воображая, что наделяет их человеческим теплом и чувствами, – этим компенсируя их недостаток вовне.
Небывалая осознанность и интуитивное умение управлять мыслительными и чувственными процессами позволяли ей не только быстро восполнять потраченные силы – для этого ей требовалась тишина, – но и выручали при общении. Она походила на сверхчувствительный цветок, легко реагирующий на дуновения, прикосновения, взгляды и отношения; на жизнь во всех проявлениях.