И горки пряных специй,
Влекут к себе, влекут.
А кто-то, оступившись,
Просыпал вдруг кунжут.
Тем временем в риадах,
Неспешно курится кальян,
И дым со вкусом апельсина,
Всё застилает как туман.
В резные окна смотрят,
Десятки любопытных глаз,
А юная принцесса,
Свой начала рассказ.
И кажется, что за углом,
Наткнуться можно на султана,
Но лучше все ж следить,
За целостью кармана.
И после насладиться,
Прохладой океана.
А в том саду,
Где пальмовые рощи,
Ещё стоят дворцы,
Один другого больше.
И воздух тут пронизан,
Весь атмосферой чуда.
И здесь возможно даже
Взобраться на верблюда.
Такой он шумный, яркий,
Красный Марракеш.
И ты сюда приедешь,
И пахлаву поешь.
С запотевшим забралом,
И с дыханием лжи,
Предав свои идеалы,
Не вернёшь, не спеши.
Время неумолимо
и не быть ему вспять.
А ты голову мимо,
Предпочитаешь поспать.
А ты голову в плащ.
Всё глубже и глубже.
И тут плачь, хоть не плачь.
Даже страус простужен.
Этот нанду не псих.
Не работает за других.
Но и ты с ним похож.
Крылья свои бережешь.
Но кому и зачем?
Чего же ты ждёшь?
Разрешённая сверху?
Так вот всё это ложь!
Ты сам/сама
привёл себя в этот doomsday.
И плевать вселенной
сколько у тебя нулей.
Нулей после запятой.
Ты хоть смог чуть-чуть побыть собой?
Твой аверс уже себе неприятен.
Ну, ничего осталось немного приятель.
Твой внутренний эскапизм
утянет тебя на дно совсем вниз.
Ты не создал в этой жизни и ритма.
Всё было серо, не колоритно.
Обыденность, страх.
Обязанность, маски.
Думал всё для тебя?
Но это лишь сказки.
Все заразились чумною чумой.
Ты не один. Ты с дурною толпой.
Но до конца всего лишь мгновенье.
Мог.. ещё мог… и ты лишь виденье.
Твои слова пропитаны лавандой
И запахом корицы чуть-слегка.
И вдруг всё получается так складно…
Меня касается твоя рука…