В один из ноябрьских вечеров две тысячи восемнадцатого года все так и было. Охранник, проводив взглядом последний мотоцикл, перекрестился и отправился за здание АЗС покурить. А девушка-кассир покинула свой пост, чтобы уединиться в туалете, где она долго пыталась забыть лица, ухмыляющиеся ей из-под стекол шлемов. Те лица так и говорили: скоро и за тобой придем. И только попробуй нам отказать.
Шел мелкий холодный дождь. С гор задувал ветер, и на раздольях его порывы походили на темные ручища, способные сбить с ног всякого, кто еще сомневался в их силе. В обе стороны Сухумского шоссе неслись грузовики. Окатывая грязью бордюры и остановки, они довершали страшный сон пешехода, невесть по какой причине очутившегося не в то время не в том месте. Я возвращался с работы и мечтал только об одном: поскорее добраться домой, включить обогреватель, поесть и лечь в постель. Я промерз до костей, чувствовал боль в висках, и мне казалось, что солнце больше никогда не подарит то тепло, с которого начинался сегодняшний день. Погода переменилась настолько резко, будто кто-то в потаенном уголке дернул рукоятку из лета в зиму. Игра закончилась, и на улицы опустился купол мглы, сырости и холода.
Обычно я ходил по левой стороне шоссе, где имелась широкая дорожка и встречались люди. Но сегодня, в разгар ненастья, тротуар наполнился лужами, и идти там стало невозможно. Грязевые потоки, стекая с гор, превратили полоску для пешеходов в бурную реку. Ветки деревьев срывали шапки с прохожих, плитка шевелилась под ногами, а когда мимо проезжал грузовик, дрожь земли ощущалась, как на вулкане. Другая сторона шоссе была немного приподнята над дорогой. Вода на тротуаре не скапливалась, горели фонари, и поздним вечером идти по ней виделось комфортней. Дождь избавил улицу от пешеходов. Я шел один и только машины, курсирующие в обоих направлениях, создавали препятствия и неудобства.
В районе автобусной остановки я должен был пересечь дорогу по пешеходному переходу. Но задумавшись, я пропустил его из виду, и вспомнил, уже добравшись до «Закусочной для моряков». Несколько человек стояли под козырьком здания и курили. Еще двое вышли из-под крыши и смотрели в небо. Слышалась иностранная речь и смех.
Я миновал закусочную и очутился в сине-зеленых огнях «Уфимнефти». Пешеходные переходы в этой части Сухумского шоссе отсутствовали. Чуть дальше начинался скоростной участок дороги, плохо освещенный фонарями, но ровный, как взлетная полоса. Грузовики там разгонялись, и безопасно перебраться на другую сторону можно было только по мосту. До моста идти я не захотел.