– В конце того же года, жилищные конторы потребовали, чтобы все жители города заполнили анкеты для получения талонов на приобретение продуктов в магазинах. В этих анкетах, помимо адреса проживания, требовалось указать и национальность членов семьи. Не надо говорить, что все эти данные сразу оказались в руках экстремистов из Народного фронта.
Мы все впервые это услышали. Взглянули на Рустама, но он промолчал и отвел глаза. Видимо, мыслями был далеко, где- то в своей молодежной тусовки.
– Один раз вечером, – продолжала Рузанна, – отец пришел с работы и сказал нам с мамой, что армяне, работавшие в Баку-торге, стали уезжать в Россию. Нам это известие было как снег на голову, но выбирать не приходилось. Лучше самим спокойно, загодя уехать, чем потом бежать неизвестно куда и неизвестно в чем. Папа нашел работу в Ростове-на-Дону, мы сделали обмен квартиры и переехали в Ростов.
Пораженный всем услышанным, я вышел коридор. Стемнело. За окном мелькали огни каких- то строений, проносились полустанки. Мужчина из соседнего купе закурил, прямо в вагоне.
– Ну начинаются восточные штучки! – заругалась наша проводница.
Глава вторая
В южном мегаполисе
Невероятно солнечным утром, на фоне сверкающих снежных вершин Кавказа, мы медленно ехали по Закавказью. Все для меня было необычно: и пастухи с отарами овец, и каменные азербайджанские дома, и «Волги», на фоне трущобного вида домиков. А главное – необозримый простор Кавказских предгорий в одну сторону и ощущающаяся морская ширь – в другую. Жизнь нас радовала, хотелось надеется на лучшее.
– А вы, Евгений, к кому едите в Баку? Вы как-то скромно, всё помалкиваете, – неожиданно с улыбкой спросила Рузанна.
Читатель, конечно, помнит, что эта юная красавица примкнула к нашей компании не сразу и, отнюдь, не по своей воле, и не могла слышать моего сдержанного рассказа о себе. Да и похвастаться, прямо скажем, было нечем.
Еще год назад, я мог бы рассказать ей, что наше режимное предприятие занимается конструированием и стендовыми испытаниями космической техники. Что мы задействованы в космической программе подготовки полета на Марс. Что мы хотим построить в австралийской пустыне, на мысе Кейп-Йорк, космодром.
А теперь, вследствие Перестройки и обновления нашего социалистического отечества, обо всем этом пришлось забыть. Флёр несбыточного упал с наших глаз. И даже дорогостоящее оборудование для уникальной турбо-эксгаустерной станции, приобретенное нами за золотые переводные рубли в одной из промышленно – развитых стран нашего социалистического лагеря, пропало где-то на подъезде к железнодорожной станции Чоп. И куда оно подевалось – никто не знает, а спрашивать боятся.