Я сел возле окна, вглядываясь в кружение снежинок. Они парили в воздухе, как будто образуя странный танец. Странный лишь потому, что их было мало. Ноябрьский воздух был по-зимнему морозен, но снег только-только начинал заявлять свои права на уличные тропинки. Я смотрел на эти снежинки со смешанным чувством – я боялся, что они смогут помешать моей мечте стать реальностью. Что за бред – скажете вы. Хм, когда мечта – просто выжить, дожить до следующего дня и недели, не умерев от голода или чьей-то злобной интриги – то и в невинном кружении белых крохотулек можно увидеть теорию заговора. На самом деле, нет. Это я сейчас нагнетаю, а вот в тот момент я еще не понимал, насколько события будут ужасны. Но дурные знаки уже окружали меня, и отсутствие снега мне категорически не нравилось.
Меня зовут Джон. Это мое ненастоящее имя, но как меня звали раньше – мое настоящее one – я вам не скажу. По нескольким причинам. Во-первых, оно уже глубоко в истории, его отблески не горят даже в каминах древнего архива, а во-вторых, и в главных – значение имеет только то имя, которым меня нарекли в этих зловещих стенах. Сложно? Хотя, возможно, стены вполне нормальные. Бежевая краска поверх хрустящего слоя бетона – сойдет, никто и не ожидал большего от комнаты в школьном блоке, как бы пафосно высоко не была наша школа в мировых рейтингах. Хорошо, что удобства не на этаже.
Да, я всего лишь студент, школьник, школяр, ученик, субъект и объект образовательного процесса, который сидит в неуютном кресле, болеет за Ливерпуль, смотрит в окно, на подоконнике которого дымится чашка кофе, исторгая ароматы корицы и имбиря, единственной проблемой которого – как может показаться со стороны – является отсутствие сахара. Конечно, это не так. Моя главная проблема – это мое ИМЯ, и к этому есть свои флешбеки. Начнем с того, еще раз, что имя мне дали при поступлении в эту школу для одаренных детей. Ооо, я мечтал поступить сюда, стать частью этих бежевых стен, которые ничем не отличаются от других школ, как и друг от друга. Почему? Что ж, давайте оглянемся вокруг. Идет 2084 год. И мы в Лондоне. Но это не тот самый Лондон, о котором вы привыкли думать. Все помнят старушку Европу, на задворках которой случился Брексит? Да-да, сразу после выхода из Европейского союза Англия стала самыми что ни на есть задворками. Сперва нас, англичан одолевала гордость за долгожданную свободу, которую мы, потомки Киплинга, были вынуждены выклянчивать у европейского шерифа. Но потом все стало хуже – когда пали Штаты. Пришла гордыня. Мы – отцы-основатели, мы придумали тот язык, на котором миллиарды говорят, а еще 1 миллиард пытается говорить, с жутким акцентом и косым взглядом на значки транскрипции. Это у нас страдал от депрессии Гамлет, маясь мучительным выбором между тенью отца и манящей улыбкой Офелии. Это у нас самый главный Вильям начал строить замки, задолго до того, как наш первооткрыватель декаденства Уальд поселил туда смешных призраков, а второй по значимости Вильям поселил грустных, и положил под дверь череп Йорика. Это мы организовали Джеймстаун, это мы победили индейцев и еще кучу разных народов. Это наш великий Уинстон из школьника-заики превратился в лучшего оратора мира, по крайней мере, по нашей, чисто английской, версии убийства однополярного мира. И что же случилось? А следующее – мы придумали Лексит. Мы очистили Лондон. Мы окружили Лондон стенами восторга, роскоши – и камня. Мы подняли мосты, и ввели пропускной режим.