–Тебя так пугает семейная жизнь? Мы же неплохо жили. Помнишь, я готовила тебе по выходным омлет с авокадо?
–Первые пару месяцев, возможно. Вообще, я больше опасаюсь очередной сессии судебных заседаний. Та пожилая судья активно интересовалась моими планами на будущее, раз уж я становился свободным человеком. Вдруг снова ее назначат?
–Ты же красавчик, все верно. Ее можно понять. Даже я вернулась в твою постель. Налей мне вина, пожалуйста.
Вежливость не была свойственна Джейн, поэтому я удивился. Значит, готовится атаковать. Внимательно посмотрел на нее. Худые руки, тонкая талия, длинная шея. Ничто в ней не выдавало любительницу пирожных, но это было так. Она всегда приносила их с собой, не доверяя моему вкусу. И сыр, конечно, – белое полусухое она легко могла найти в моем холодильнике.
–Еще эклер?
–Не нужно, я сыта.
–Поедешь домой?
Я не знал, как она поступит в этот раз. Иногда она уезжала к себе, но могла и остаться на несколько дней.
–Да, вызови мне такси.
Ради бога. Она мучила меня и себя всю ночь, и я просто хотел выспаться. Закрыть глаза и не ждать подвоха.
–Хотя подожди. Давай поговорим.
Я знал, что так может случиться. Не в первый раз. Не в последний. Закрыв глаза, я тяжело вздохнул.
–Начинай.
–Ты любишь меня? Хоть капельку? После всего, что у нас было? Помнишь, ты привозил мне цветы в роддом?
Внезапно, я понял, что хочу убежать, спрятаться, зарыться в песок. Встать за прозрачные шторы в надежде, что шелковая ткань защитит меня от ее словесных нападок. Она всегда следовала одной и той же формуле, и наши встречи привычно сопровождались выяснением причин разрушенных надежд.
–Джейн, мы давно выяснили, что в наших отношениях есть только расчет. Плюсы и минусы, чистая математика. Ноль эмоций, секс по выходным раз в две-три недели. Ребенок в общем зачете, который сейчас у бабушек. Несколько фотографий в социальных сетях, которые уже нет смысла удалять за давностью лет. Любовь – нет, прости, солнышко. Найди себе кого-то понаивнее для этого движа.
Она выглядела ошарашенной, удивленной. Переигрывала, впрочем. Закурила, втянув ядовитый дым. Я давно бросил, но к ее встрече выставлял пепельницу на тумбочку возле кровати. Хотя я не понимал, к чему этот фарс, она все прекрасно знала сама. Но ей нравилось чувствовать себя упрямой волной, которая опять и опять накатывала на скалистый берег. Пепел упал на простыню, она стряхнула задумчиво.