Палка у самурая была самая обычная, в меру сучковатая, крепкая, всегда в рюкзаке, торчала чуть заметно из дыры сбоку, но не как рукоятка, а как крючок, что ли, сантиметров на шесть. Он вешал на эту ручку матерчатый мешок при случае, так что для тех, кто не знает, это и выглядело точно как крючок, никакой угрозы.
Начало июня в их полосе – время благодатное, нежаркое и сочное. Идти хорошо и приятно, а в воздухе летает надежда на лучшее. Мужчина с приметным рюкзаком вышел из дома как всегда спозаранку, и к обеду успел переделать множество дел. Когда пришло время поехать за город, Самурай увидел лежащего человека и решил подойти и посмотреть, кто это. Пьянчужка обложился пакетами и спал у стены жилого дома. Видимо, был совсем пьян, потому что не укрылся, не подложил ничего под себя или хотя бы под голову. Самурай покачал головой: он всегда считал, что алкоголизм – это просто затяжная попытка самоубийства. Выход трусов, которым не хватает смелости на роковой шаг. Медленное погружение в смерть, сопровождающееся изменением личности, отравлением и без того не слишком приятного человеческого тела, вызывал у него отвращение. Мужчина побрёл дальше, размышляя о том, что уйти с высоко поднятой головой получается не у многих.
Самурай шёл за город собирать чабрец. Там, далеко за свалкой и за брошенными деревенскими домиками, есть холм с отлогими уклонами. Эти поляны на удивление бедны земляникой, хотя она растёт кругом, зато богаты фиолетовыми, растущими неправильными пятнами чабрецовыми зарослями. Самураю нравилась это естественное несовершенство природы: оно строилось на точнейших и тончайших скрытых механизмах и являлось венцом совершенства. Кривое розовобокое яблочко было куда милее его сердцу, чем идеальные упаковки, сделанные людьми. Как только еда была не россыпью, а упаковкой, то она теряла всю привлекательность. Там ведро сахара, куча соли и пластика. Нет уж.
Мужчина уже давно объявил войну супермаркетам, которые продают людям то, что растёт на улице. В конце концов, растут же где-то бананы или морошка. Растут и составляют нужное питание для тех людей. А мы – люди не те, а эти, местные. И овощи с фруктами нам нужны местные.
У Самурая было четыре огородика – тайных посадок, которые он после долгих исследований городских окраин, пустырей и оврагов расположил в таких местах, где никого не бывало. А если забредали туда какие-то случайные люди, то очень редко: никому не хотелось лезть в жальники или преодолевать ручьи и балки. Своей земли у Самурая не было, но на ничьей, брошенной, дикой проращивал он результаты своих трудов, никому не мешая и ничего у земли не забирая сверх положенного.