***
Погост был огромен. За горизонт уходили бесконечные ряды могил. Меж старых выщербленных надгробий стелился плотный белый туман. Покренившиеся кресты черными костьми торчали из поросших мхом холмиков. Путница медленно ступала меж тысяч и тысяч камней. Обитель вечного покоя для всеми забытых. Не было на тех надгробиях ни имен, ни памяти. Только вечное место в сырой холодной земле. Женщина не оглядывалась, чувствуя на себе миллионы и миллионы взглядов безмолвно стоящих вокруг душ. Но никто не пытался даже окликнуть её. Лишь молча они взирали на её красоту и скрипели истлевшими зубами, завидуя тому, что она может покинуть это место и не быть вечно прикованной к давно сгнившим доскам их гробов, ставших последним скорбным пристанищем.
Путница услышала чью-то заунывную песню и, наконец, осмелилась оглядеться, но не увидела никого. Голос меж тем становился всё отчетливее, и Путница могла даже расслышать отдельные слова. Вот, наконец, в тумане, едва различимый, показался сгорбленный силуэт и, сделав ещё пару шагов, Путница увидела старую женщину с длинными седыми волосами, одетую в грубые одежды. В руках она держала убогую плетеную корзину, в которую складывала сорванную у могил крапиву. Мурлыча под нос до боли знакомую мелодию, она наклонялась, срывая новый стебель у новой могилы, и складывала его в корзину, и снова срывала и складывала, срывала и складывала.
– Здравствуй, – окликнула её Путница.
– Ох, здравствуй, – ответила женщина, всматриваясь в собеседницу белыми невидящими глазами. – Я не слышала, как ты пришла, да и не ждала, что здесь будет хоть кто-то. Не то место. Но твой выбор.
– Прости, если напугала тебя, старая госпожа – поклонилась Путница учтиво. – Не ты ли та, которую зовут Ткачихой?
– Госпожа? Не в пору тебе звать меня госпожой. Но да, я та, о ком ты говоришь.
– Если и так, то сможешь ли ты помочь мне, старая женщина?
– Конечно. Я давно знала, что однажды ты придешь ко мне. Давно соткала твой путь и знаю все ответы на твои вопросы, вот только отвечу не на все.
– Ты знаешь, ктО я? – спросила Путница.
– Конечно. И ты знаешь. Вот только если ты вознамерилась выспрашивать у меня своё имя, то оставь пустое. У тебя их много, и ни одно из них я не имею права произносить вслух. Ибо власть имени – это право носящего имя. И кто я такая, чтобы его отнимать? Я лишь скромная Ткачиха, я не тку имена, я тку судьбы и вижу путь. Но не забывай, идти тебе по этому пути или нет…