Имран хочет видеть меня покорной?
Увидит.
Ему важно подчинить меня, так пусть думает, что подчинил. Мне не сложно держать закрытым рот. Но как быть с постелью? Я не могу перестать думать о том, что меня ждет ночью изнасилование. И как выкрутиться, не знаю.
– Налей кофе, – не глядя на меня, отдает приказ Имран.
Ищу взглядом кофейник, натыкаюсь на тот паштет, который выглядит ну очень аппетитным. Очень. Меня так и подмывает его попробовать, но попросить Имрана подвинуть блюдо ко мне поближе я не решаюсь.
Молча наливаю кофе ему в чашку, и себе заодно.
Беру ложку и тянусь через весь стол к паштету. Имран ест, меня не замечает. На секунду он поднимает взгляд и резко хватает меня за руку.
Поздно. Я успеваю отправить в рот паштет.
И мгновенно жалею об этом. Специи обжигают губы, язык и горло. Невыносимая жгучая боль. Меня бросает в жар, на глазах выступают слезы. Часто-часто машу перед лицом руками, словно это может унять пожар в моем рту.
Имран с тяжелым вздохом качает головой, пересаживается на диван и дает мне какой-то напиток. Жадно пью, по вкусу едва узнавая кармак – пряный арабский чай с молоком.
Я себе все рецепторы во рту сожгла!
– Съешь, – Имран подносит к моим губам рахат-лукум. Откусываю немного, стараясь не задеть зубами его пальцы, потом еще и еще, пока не съедаю весь.
– Что я съела? Господин, зачем делать еду такой острой? – спрашиваю, только сейчас замечая, что Имран сидит настолько близко, что я чувствую его терпкий с древесными нотками парфюм. Расслаблен, руку положил на спинку дивана за моей спиной. Спокоен, как хищник, загнавший добычу в тупик. Знает, что никуда не денусь. Но не спешит. Незачем. Я для него легкий трофей.
У меня подскакивает пульс. Слишком близко.
– Эту пасту понемногу намазывают на хлеб, а не едят ложкой, – объясняет Имран. – Хочешь еще рахат-лукум?
– Нет. Не хочу больше ни острого, ни сладкого.
Его взгляд скользит по моему лицу, останавливается на припухших от притока крови губах.
– А мне наоборот, неожиданно сильно захотелось острого, – говорит и наклоняется ко мне, сзади придерживает рукой за плечи, не позволяя отклониться. Его требовательные и теплые губы сминают мои в сильном поцелуе. Язык тараном раздвигает их, врывается в мой рот. Находит мой язык, уверенными касаниями заставляет ответить ему. Горячий поцелуй. Влажный. Глубокий. Ни грамма нежности. Его язык властвует в моем рту, полностью подчиняя своей воле.