Захра вдруг закрывает лицо ладонями и начинает плакать. От ее всхлипов у меня сжимается сердце. Бедная девочка. У нее явно расшатаны нервы.
Имран рукой отстраняет ее в сторону. Оборачивается ко мне, и коротко:
– В дом.
Я не могу сделать шаг. Ноги будто ватные, не слушаются.
– А можно мне… с вами к швее? – спрашиваю, представляя, каково будет Захре ехать с Имраном вдвоем. Он уже ее до слез довел…
– Зачем? – грубо.
Я подхожу к ним и говорю:
– Я не хочу сидеть в комнате. Я же не кукла, которую запирают в шкафу и достают только для того, чтобы поиграться. Мне скучно. И я хочу посмотреть на свадебное платье Захры. Своего ведь у меня не будет.
Выдерживаю прямой взгляд Имрана. Хотя трудно. Я его боюсь и еле держусь, чтобы не отойти на безопасное расстояние. Не узнаю его. Как будто в шатре со мной был совсем другой человек. Меня в дрожь бросает, как подумаю, что пережила Захра, когда Имран узнал о ее запретной любви. Опасный мужчина. За языком впредь стоит следить. Иначе обожгусь, играя с огнем.
– Эта швея шьет все твои платья? – он переводит взгляд на Захру.
Она молча кивает.
– Надень хиджаб, – бросает Имран мне.
– Как скажешь, – соглашаюсь.
Он разворачивается, быстро шагает к дому, а я едва ли не срываюсь на бег, не поспеваю за ним. Нас встречают Асия и Вахида. Асия уводит меня в комнату, и я быстро надеваю хиджаб. Мне неудобно в нем, но стараюсь этого не замечать.
Захра стоит там же, где была. Я подхожу к ней, но не успеваю и слова сказать, как из дома выходит Имран.
Удивляюсь, когда он садится за руль мощного внедорожника.
– Господин Имран, у тебя нет водителя? – спрашиваю, открывая заднюю дверцу.
– Мира, закрой рот и сядь в машину, – слышу в ответ.
Закрываю. Сажусь. И внедорожник выезжает за ворота. Прилипаю к окну, вспоминаю, как меня сюда привезли. Всего два дня прошло, а как будто вечность. Слышу сзади шум двигателя, и понимаю, что следом за нами едет еще одна машина.
Колеса поднимают в воздух дорожную пыль, и смотреть в окна становится не интересно. Серо тут. Каменный город.
Здесь как будто пытались сохранить частичку той самобытной культуры, которой в современном Дубае не достает.
Поворачиваюсь к Захре. Она молчит, но хотя бы уже не плачет.
– Скоро свадьба? – спрашиваю ее.
– Через полгода, – неохотно отвечает Захра и бросает быстрый взгляд на брата.