Меня грубо толкают в спину, поторапливая. Мы минуем ворота и направляемся не к дворцу, а огибаем его. Попадаем внутрь через невзрачный вход, которым скорее всего пользуется только прислуга.
Не успеваем сделать и десятка шагов, как нас запирают в небольшой комнате. Раньше она могла быть жилой, но сейчас пустая и пыльная, с разбитой арабской мозаикой на стенах и скрипучим деревянным полом. Окон нет, темно.
Как только мы остаемся одни, Люся сползает по стене на пол, и захлебывается рыданиями. Я сажусь рядом с ней, глажу ее рукой по спине.
– Что теперь с нами бу-у-удет? Ми-ра, это он нас похитил, тот ше-е-ейх. Я не хочу в его гарем, я домой хочу-у-у, – воет подруга и поворачивает ко мне зареванное лицо.
Я обхватываю голову руками, горблюсь. Пол плывет перед глазами, слезы каплями падают на гнилые доски.
– Именно. В гарем. Иначе зачем еще ему нас похищать? – спрашиваю тихо. – Не выкуп же за нас просить? Люся, вспоминай, что он говорил тебе в салоне. Что обещал или предлагал. Может, ты отказала ему?
– Ничего такого не было, Мира, – мотает головой Люся. – Он подарил браслет, сказал, что я красивая и… и… и райская гу-у-урия, и все-е-е, – бессвязно заканчивает она.
Я молчу. Мне нечем ее утешить. Вероятно, шейх решил присвоить гурию себе. Выходит, я зря злилась на подругу. Приняла бы она тогда браслет или нет… это бы ничего не значило для властного богача, которому она понравилась.
Спустя недолгое время дверь комнаты открывается и к нам входят уже знакомые двое арабов.
– Вставай, – один хватает Люсю за руку, вздергивает ее на ноги. И толкает ее в руки второму: – Пошла!
Мой порыв заступиться за нее он пресекает лютым взглядом и угрожающе сжимает кулаки. Я остаюсь на месте и с ужасом смотрю, как уводят подругу. А после остаюсь в комнате одна.
Поддаюсь панике.
Зачем нас разлучили? Почему забрали Люсю, а меня оставили?
Они убьют меня?! Уберут, как лишнего свидетеля? Или меня отдадут в бордель? Там меня накачают наркотиками и потные похотливые арабы будут…
О, Боже!
Боже.
Боже.
Пусть случится чудо, и мы с Люсей снова окажемся на набережной. А этот кошмар забудется, словно его и не было.
Пусть случится чудо…
Я быстрыми шагами наматываю круги по комнате, мечусь из стороны в сторону, в мыслях бросаясь из крайности в крайность. Страх, подпитываемый неизвестностью, порождает сущий ад в моей голове. И конца ему нет.