– Я так глубоко не копала. – Удивилась Ирина такому восприятию своего стихотворения.
– Мне понравилось. Я макушка сына в васильках – это васильки такие высокие выросли или сын такой маленький?
Ирина засмеялась.
– Это веночек у него на голове из васильков. Сразу видно, что вы – технарь по профессии. Гуманитарий не задал бы такого вопроса. Вы всю жизнь оператором так и проработали?
– Да, еще немного режиссером, монтажером, журналистом.
– А что снимаете?
– Документальные фильмы, в основном.
– О чем?
– На социальные темы. На духовные. Про монастырь, например, последний – про хоспис. Про людей, живущих там, про волонтеров.
– Про хоспис. Надо же! Это трудно, наверное?
– Психологически очень трудно, да. Иногда приходишь домой весь выжатый, садишься и плачешь. На площадке держишься, не даешь себе расслабляться, понимая, что людям там намного хуже, чем тебе… Но очень интересно. Там, знаете, есть один волонтер, он акушер. Получается, он детям помогает на этот свет появиться, а стариков на тот провожает.
– Интересная у него жизнь. Да и у вас тоже.
– Да. Я вообще очень рад, что эту профессию выбрал. И мне всегда хочется докопаться до самой сути, всегда кажется: здесь что-то упустил, тот герой не всё рассказал, а здесь закадровый текст просится. Вот и приходится доснимать по десять раз. А потом столько же монтируешь… Не знаешь, что выкинуть, и это здорово получилось, и тот момент вставить надо.
– А этот фильм вышел уже? Можно посмотреть?
– Нет. Но мы уже все сделали, теперь документы нужно получить. Но я вам могу показать некоторые моменты, у меня есть с собой рабочий материал. Хотите? Можем посмотреть на камере.
«На камере, это значит, сидеть рядом с ним, щека к щеке, слышать его дыхание, запах». – Подумала Ирина и смутилась.
– Нет, лучше завтра, а то боюсь, вечером не усну, я очень впечатлительная. Вы же до Сочи едете?
– Да, я вот на море решил, а то здоровье пошаливает. Хорошо, тогда утром покажу. А вы чем занимаетесь? Дайте угадаю. Актриса? Или учительница?
– Да нет, у меня профессия очень приземленная, неженская. Я – прораб на стройке.
– Да ладно? Вы – такая нежная, красивая и прораб? Прораб с внешностью модели.
– Ну, так уж и модель! Просто приятная женщина, но на стройке помогает, мужчины лучше слушаются, если видят, что женщина ухоженная, а не с засаленными волосами в спецовке. Заметила на собственном опыте. Если надо кого-то приструнить, такой женщине им трудно перечить. А ещё, если о ценах разговор, переговоры деловые, обычно иду на них через парикмахера и косметолога.