Голос старика немного ослаб, он шептал и хрипел слова уже совсем неразборчиво и, кажется, отвлёкся от беседы с Галкой. Она же вдруг вспомнила про деревню. Близнецы ей тогда говорили, что тут раньше была деревня. Выходит, старик – это единственный оставшийся коренной житель. Интересно. Запишем для своего новостного паблика.
Галка перебралась в столовую и быстро отыскала небольшой музейный уголок, который как раз и был посвящён сгинувшей деревне. Уголок как уголок, ничего необычного. Такие устраивают в каждом туристическом месте, хоть в Суздале, хоть в Анапе или Териберке. Чем же ещё развлекать скучающих приезжих и туристов?
На стене развесили фотохронику и картинохронику – или как там правильно называются редкие древние зарисовки еще до изобретения дагерротипов?
Основание деревни Заступино, 1824 год. За кого они заступались, интересно? Заступино при Российской империи в составе Финляндского княжества. Потом Заступино в составе Финляндии. Разные депортации, войны. Потом Заступино в составе Советского Союза. Потом, видимо, не вынесло постоянной смены власти и развалилось. Пара цветных фотографий зафиксировала раскинувшийся луг, край озера, рядки сосен и голубое небо. Среди высокой травы стояли почти полностью разрушенные и покосившиеся домики. Всё из дерева, которое, конечно, со временем сгнило и заросло хмелем. Шиферные и черепичные крыши осыпались. В одном месте из травы лишь одиноко торчала печная труба. Комментарий, отпечатанный ещё на старомодной пишущей машинке, гласил: «Последний житель покинул деревню Заступино в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году».
Выходит, последний её всё же не покинул. Остался сторожить сгнившие избы и одинокую печную трубу.
Под хроникой на трёх больших столах, за защитными стеклами лежали разные старые артефакты. Ржавый серп, гильзы всевозможных размеров, дырявый немецкий шлем – Галка такие шлемы уже вдоволь перевидала в каждом музее, – а ещё стаканы, кружки, книги с выцветшими пожелтевшими страницами. Обособленно стоял красивый граммофон. На отдельном столе. Он выглядел очень ухоженным, за его чистотой действительно следили. Иголка была новенькая. Средних размеров раструб был начищен до сияющего блеска. Галка наклонилась, разглядывая его повнимательнее. Рабочий инструмент. Рядом лежала стопка пластинок. Классика, от Пугачевой до Ротару. И ещё более старая классика: Моцарт, Бетховен, Битлз. Какие-то неизвестные ей исполнители джаза, опер, арий и так далее.