Меня словно какая-то неведомая сила удерживала на месте. Без веревок, браслетов, и прочей БДСМ атрибутики.
«Ответила бы, идиот, да вот не могу. Даже рот открыть не получается, словно кто-то губы склеил намертво».
Оставалось лишь материть этих жутких хищников, и надеяться, что пронесет. Что они окажутся не такими уж подонками.
Однако, все мои надежды рухнули, когда белокурый эльф флегматично пожал плечами. Демонстративно выпустил алмазные сверкающие когти, и подцепил вырез черного балахона.
– Не хочешь говорить по-хорошему? – Вдруг, вся напускная холодность слетела с него, словно листья с деревьев. Воздух вокруг зазвенел от лютого холода, хлынувшего в разные стороны от эльфа. Сам он весь засиял алмазными гранями, враз ослепляя. – Можем и по-плохому, ведьма! Так мне даже больше понравится!
От подобной картины все возбуждение разом схлынуло, оставив после себя лишь осколки страха. Сейчас я видела перед собой безумное, обладающее безграничной силой существо, для которого моя жизни не стояла ломанного гроша.
Эльф медленно, впитывая каждую мою эмоцию, с наслаждением причмокивая, провел рукой вниз, разрезая балахон от ворота до самого подола.
Дракон щелкнул пальцами, и порыв ветра распахнул лохмотья в разные стороны, оставляя меня под их взглядами полностью обнаженной.
– Ты прав, Омар, мне так нравитссся еще большшше, – прошипел Ноксар, пожирая меня жадным взглядом. – Твои эмоции, они как горный нектарин, сссладкие и вкусссные!
– Я даже готов забыть на время о нашей с тобой вражде, Ноксар! Если ты поможешь мне выпытать у нее, где Алмазный Гримуар! – прошипел эльф, проведя кончиком когтя по моей шее, плечам, груди, уделяя особое внимание сжавшемуся в тугой бугорок соску.
Серафима Барсова
– Итак, ведьма, будешь говорить? – шипел эльф, продолжая экзекуцию. – Или мне продолжить?
«Идиот, если бы я могла говорить, уже давно бы орала во все горло от ужаса», – подумала я, вздрагивая от прокатившегося по коже холодного ветерка.
Соски сжались в тугие комочки, то ли от холода, то ли от страха, то ли от острого когтя эльфа. Которым он так и продолжал кружить по сморщенной ореоле. Вызывая в моем теле странный отклик.
Если я их боюсь, то почему соски превратились в жесткие бугорки, от которых горячая пульсация отдавалась прямо в местечко между бедер. Словно между ними и клитором натянули вибрирующие от напряжения провода, по которым пульсировал сладкий огонь.