Когда я добралась до мягкого песка прямо перед линией воды, бросила свои припасы и воткнула лопату в песок. Первая же лопата с песком принесла невероятное удовлетворение. Я вымещала свое разочарование и раздражение на яме. Каждый раз входя лопатой в песок, будто собиралась стереть таким образом слова из своего мозга. Напряжение в моих плечах усилилось, пока я копала, не наткнувшись на мокрый песок в яме, а затем отбросила лопату в сторону.
Я потянулась за припасами, наступив ногой на страницы, чтобы их не сдуло ветром, открутила крышку бутылки с коньяком и сделала большой глоток. Жидкость обожгла горло. Я вздрогнула и сделала еще один глоток.
Отчего почувствовала себя лучше. Я вздрогнула, когда алкоголь прошёлся по венам, затем отложила бутылку в сторону, прежде чем проделать самую важную часть.
Страницы, страницы и страницы.
Сорок семь страниц, если точно.
Сорок семь совершенно вежливых, совершенно душераздирающих страниц.
Все письма с отказами, которые я получила за последние два года, включая последнюю партию, только что присланную моим агентом.
Мой взгляд скользнул по первой странице, прежде чем я скомкала ее и бросила в яму. Улыбка растянулась на лице, пока я бросала страницу за страницей в яму. Сорок семь страниц для костра.
Я злобно ухмыльнулась, готовая забыть об этих отказах.
Схватила бутылку коньяка и щедро полила ею страницы, словно добавляя молоко в хлопья. Осторожно отодвинув бутылку подальше, чтобы она не взорвалась у меня перед носом, я схватил коробок спичек.
– Это тебе, – крикнула я Луне.
Я чиркнула спичкой и бросила ее в яму. Когда первая искра коснулась спиртного, бумаги вспыхнули. Я засмеялась и затанцевала вокруг огня, уже чувствуя себя гораздо легче.
Тяжесть свалилась с моих плеч, и я запрокинула голову к Луне. Я раскинула руки в стороны и попыталась покружиться вокруг, но запуталась в собственных ногах, поэтому плюхнулась в кучу песка. Но ничто не могло остановить мою эйфорию. Кто знал, что это так поможет и у меня наступит настоящее освобождение, а нужно было, всего лишь сжечь письма с отказами?
Пламя разгоралось, сжигая последние два года моей жизни. А я скакала вокруг и подпрыгивала, чувствуя такой прилив сил, немного пьяная.
Вскочив на ноги, я даже не потрудилась взглянуть на пляж. В межсезонье в Оушен-Бич никого, как правило, не бывало на пляже. Вот почему меня наняли присматривать за домом во время ремонта. Только в прошлые выходные богатые дети богатых бизнесменов, богатых политиков и богатых знаменитостей стекались на эти пляжи и наводняли их в любое время дня и ночи. Но сегодня я была совершенно одна.