Все трое внимательно наблюдают за мной, и даже в моем разбитом состоянии не нужно быть медиком, чтобы догадаться: то, что мне дали, не морфин.
Мой взгляд падает на Рио, и веки непроизвольно закрываются, прежде чем я снова их открываю. Его губы кривятся в уголках, и в этих темных ямках клубится сухое веселье.
– Пора спать, принцесса.
8 июня 2008
Что я, черт побери, сделала, чтобы заслужить это? Мне всего лишь двадцать лет. ДВАДЦАТЬ. А теперь я должна умереть. Боже.
Но все, о чем я могу думать, – это что будет с моей маленькой сестренкой. Мама не станет заботиться о ней.
Твою мать, значит, моя сестра тоже скоро умрет.
Знать это намного мучительнее всего, что эти люди делают со мной. Мучительнее того, что делает со мной Франческа.
Это всего лишь тело. Они не могут сломить мой дух, ведь я и так уже сломлена.
Молли
Люди удивляют меня нечасто.
Я ожидаю худшего от всех, даже от себя. Особенно от себя.
Но когда сквозь туман агонии, кружащий мою голову, раздается этот голос, я испытываю лишь удивление, а потом ощущаю холодное прикосновение металла к затылку.
– Рада, что ты смог разобраться, Джейсон Скотт. А теперь подними руки, иначе эта пуля окажется в обеих ваших гребаных головах.
Лицо Джея застывает, его глаза расширяются, а голос полон искреннего недоумения, когда он произносит:
– Ты?
– Ага. Я.
Твою мать…
Мой разум мечется, перебирая в памяти каждую нашу встречу, в попытках понять, как я, черт возьми, мог упустить это – упустить то, что все это время волком в овечьей шкуре была она.
Она так чертовски хорошо играла свою роль.
– Знаешь, вот это действительно задело мои чувства, – выдавливаю я, стиснув зубы так сильно, что даже запульсировала челюсть.
– И почему у меня такое ощущение, что ты переживешь?
Откуда-то слева от меня доносится протяжный мужской крик, но того, кто кричит, скрывает плотная завеса дыма от взорвавшейся бомбы, которая и отбросила меня к каменному алтарю. Тому, который они использовали в своих жертвенных ритуалах.
Понятия не имею, какие именно повреждения я получил при ударе, но если нарастающая боль во всем теле о чем-то и говорит, так это о том, что мне срочно нужно в больницу.
И мне не требуется никакая гадалка, чтобы догадаться, что в ближайшем будущем ничего подобного мне не светит.
Искусственная подземная пещера, в которой мы находимся, по-прежнему объята хаосом, раздающиеся повсюду вопли агонии и ужаса эхом отражаются от каменных стен, многократно усиливая стук внутри моего черепа.