На следующий вечер, когда сэр Джейкоб снова зашел к ней поболтать перед сном, она заговорила с ним о «кузене Нэде».
– Полно, Глэдис! – отмахнулся милорд, – У короля теперь другие игры, и другие друзья.
– Но он же хочет видеть именно Вас! – возразила Глэдис, – Наверное, ему нужен совет мудрого человека! Он может совершить какую-нибудь роковую ошибку!
– Он и так наделал много глупостей, и больше, кажется, сделать уже невозможно. Бедняга Нэд и правда, очень одинок. Но это оттого, что он никогда не умел разбираться в людях, и всегда окружал себя разным сбродом. Его нельзя за это винить – старый король, его отец, был великим воином, но ему некогда было заниматься воспитанием сына, и вот теперь у Нэда почти не осталось настоящих друзей. Ведь быть рядом с ним – значит, терпеть его теперешних «приятелей», а я, признаться, как только вижу этого выскочку Диспенсера, мне сразу хочется вызвать его на поединок до смерти.
– Новые приятели – пустышки, Хью Диспенсер просто пользуется слабостью короля. Вы не обязаны с ним дружить! – возразила Глэдис, – Но возможно, королю Эдуарду не хватает как раз настоящего друга!
– Откуда Вам это известно? – глаза сэра Джейкоба удивленно расширились, – Вы были при дворе! Ну конечно, как я раньше не догадался! Вы не похожи на простолюдинку, я давно подозревал это!
Глэдис поняла, что увлеклась.
– Я многое слышала в монастыре, у нас бывали и очень знатные посетители, – попыталась она выкрутиться, – Некоторые из них опасались, что король, по чьему-то наущению, начнет большую войну, а это неисчислимые беды для Англии!
– Разве Вам была доступна тайна Исповеди? – с сомнением протянул лорд.
– Нет, но мне приходилось оказывать им медицинскую помощь, а с лекарями иногда беседуют откровеннее, чем с прочими людьми.
На этом разговор закончился, но Глэдис не собиралась складывать оружие. Так или иначе, она поднимала тему войны в их последующих разговорах. Она приводила в пример раны, которые получали во время сражений, и подробно рассказывала, как долго иногда воинам приходилось их залечивать после, говорила о болезнях, которыми чревато большое скопление трупов, о голоде, на который обрекает война, и тому подобное. Наконец сэр Джейкоб не выдержал:
– Глэдис, все, что Вы говорите – чистая правда! Я сам воевал, и видел многое! Но это все в прошлом. Я не хочу ни дворцовых интриг, ни турниров, ни даже странной (да простит мне Бог) дружбы короля. Покой и книги – вот мой удел. Даже если бы я захотел предотвратить войну, которой Вы, по-видимому, опасаетесь – что может сделать один человек?