Война в воздухе - страница 35

– Надо было предупредить, что вы собираетесь накренить корзину! – крикнул Берт наполовину в гневе, наполовину с досадой. Он наконец поднялся, судорожно хватаясь за канаты.

Под ним далеко внизу сверкали синие воды Ла-Манша. Вдалеке, быстро удаляясь, расстилался на солнце словно нарочно выгнутый кем-то пляж с разбросанными там и сям домиками Димчерча. На пляже сгрудилась кучка людей, которых Берт покинул столь неожиданным образом. Грабб в белом балахоне дервиша бегал вдоль линии прибоя. Мистер Баттеридж стоял по колено в воде и что-то надрывно орал. Непростительно покинутая всеми дама сидела с цветастой шляпой на коленях. Весь пляж на востоке и на западе был утыкан людьми-козявками, глядящими вверх. А воздушный шар, освободившись от веса мистера Баттериджа и его дамы, поднимался в небо со скоростью гоночного автомобиля.

– Ничего себе! – воскликнул Берт. – Ну и дела!

Он с вытянутым лицом уставился на удаляющийся пляж. Страха высоты почему-то не ощущалось. Затем, повинуясь смутному побуждению к действию, Берт осмотрел тросики и стропы над головой. «Лучше ничего не трогать, – решил он и опустился на матрас. – Нет, не буду трогать. Но что тогда делать?»

Вскоре Берт опять поднялся и стал смотреть на уходящий из-под ног мир: на белые утесы на востоке, болота на западе, широкие низины и пустоши, едва различимые города, гавани, реки и ленты дорог, корабли, множество кораблей, их палубы и короткие из-за вида сверху трубы на фоне безбрежного моря, гигантский монорельсовый мост, перекинутый через пролив от Фолкстона до Булони, – пока картину наконец не заслонили сначала первые небольшие обрывки, а затем сплошная пелена облаков. Берт не чувствовал головокружения и даже не очень испугался, скорее пребывал в совершенном изумлении.

Берт Смоллуэйс был мелким плебеем, шустрым, но недалеким созданием, каких старушка-цивилизация начала XX века производила миллионами в каждой стране мира. Вся его жизнь протекала в узких переулках, между убогих домов, выше крыши которых он не мог заглянуть, в узком кругу мыслей, от которых некуда было скрыться. Берт полагал своим долгом быть хитрее ближнего, сшибать, по его выражению, деньгу и приятно проводить время. По сути, такие, как он, превратили Америку и Англию в то, чем они сейчас являются. Удача ему не улыбалась, ну да и бог с ней. Он был не более чем напористым стяжателем, лишенным почтения к государству, верности чему-либо, глубоких привязанностей, кодекса чести или хотя бы кодекса мужества. Курьезное происшествие на время вырвало Берта из чудесного современного мира с его суетой и противоречивыми соблазнами и отправило парить аки дух бестелесный в пространстве между водой и небом. Небеса, словно решив поставить опыт, выхватили его в качестве представителя миллионов других англичан, чтобы взглянуть поближе и узнать, что там происходит с человеческой душой. К какому выводу пришли небеса, я не берусь судить, ибо давно оставил все предположения о том, что небесам любо и как им потрафить.