– А толку, ты всё вывернешь так, чтобы было удобно тебе.
– Да-да.
– Кто убил Дарио?
Марко замешкался, думая, что сказать. Сказать правду или защитить Веронику?
– Я убил.
– Ты убил? Своего друга?
– Он не был моим другом. Ты знаешь, я ни с кем не дружу.
– А вот у меня другая информация. Девчонка убила Дарио.
– С чего ты это взял?
– Люди Дарио рассказали. А ещё они сказали, что ты был последним, кто был рядом с ней.
– И что? После меня кто угодно мог её забрать. Или же она сама сбежала.
– Признаваться, значит, ты не хочешь?
– Мне не в чем признаваться.
– Ты хоть понимаешь, какая шумиха поднимется, когда её мать прознает про исчезновение своей дочери? Она поднимет всю полицию Бразилии и Колумбии.
– Ты не в силах справиться с женщиной, дядя?
– Я не знаю, на что она способна. Она и так каждый день требует свою дочь.
– И как ты выкручиваешься?
– Говорю, что она не в состоянии. Эта девчонка и её мать – головная боль. Говорил Ксандеру, она принесёт неприятности.
– Подожди, дядя, ты считаешь, что Вероника виновата в смерти Ксандера? – возмутился Марко.
– Она стала фитилём от вашей бомбы, разве не так, Марко?
– Ромеро, прекрати уже впутывать меня в смерть брата! Да, я мечтал расправиться с Ксандером, не буду отрицать, но я не замешан в этом. Дарио вовсе обезумел, он собирался убить и меня, если бы не Вероника… – резко замолчал Марко, понимая, что проговорился и подставил Рони.
– Если бы не Вероника? Что ты хотел этим сказать?
Марко замешкался, придумывая, как выкрутиться. – Я просто представил, что этот негодяй сделает с ней после…
Ромеро рассмеялся словам племянника.
– И Ксандер доверил мне её, сказал, чтобы я защитил её…
– И что же ты сделал?
– Убил Дарио.
– Интересная история. Хотел бы я посмотреть на эту сцену.
Издевательства дяди не нравились Марко, но это и понятно: этот человек хорошо знал своего младшего племянника, который никогда не станет делать что-то для других и уж тем более жертвовать своей жизнью.
– А я смотрю, дядя, ты не особо печалишься от смерти любимого племянника.
Услышав это замечание, Ромеро нахмурил брови. – Не тебе, щенок, стыдить меня за это. И ты прав, Ксандер был моим любимым племянником, он был мне сыном, и его смерть для меня потрясение…
– Да неужели? Помнится, ты и сам собирался его убить, если бы он уехал.
– Это были лишь слова, сказанные в гневе, у меня никогда бы не поднялась рука убить Ксандера.