Нужно ещё на неделе съездить, проверить объекты. Люблю держать всё под личным контролем. От мыслей отвлекает звонок из офиса. Отвечаю.
– Сергей Владимирович, пять минут назад была подорвана стоянка над офисом.
Чёрт, что за херня, кому нужно закладывать бомбу на парковке моего офиса?
– Пострадавшие есть?
– Только охранник, он жив, но госпитализирован в тяжёлом состоянии.
– Понял. Сав, поднимай наших, парковку подорвали. Нужно выяснить, кто за этим стоит и какие мотивы.
Савелий смотрит на меня через зеркало заднего вида и кивает.
– Сейчас куда?
– В офис. Нужно дождаться службу.
В офисе переполох, все эвакуированы. Здание проверяют на наличие взрывчатки. Мда, это надолго. Распускаем людей, сегодня работы не будет.
Беру Саву и направляюсь к службе безопасности, нужно просмотреть камеры с парковки. За сегодняшний день ничего подозрительного нет, значит, взрывчатку подложили раньше. Чертыхаюсь. Оставляю Саву на проверку камер, а сам направляюсь в сторону парковки. Здание целое, пострадали только автомобили. В кармане пиджака вибрирует телефон.
– Ворон, доообрый день, – тянет абонент.
– Сафронов? Чего тебе? – узнаю голос недруга.
– Как тебе сегодняшний фейерверк? Сильно палёным пахнет?
Вот сука. Мог бы и догадаться. Эта гнида давно меня подсиживает, хочет занять лидирующие позиции.
– Ты же понимаешь, что это предупреждение? Больше я их делать не собираюсь.
– Чего ты добиваешься? Завод теперь принадлежит мне, ты опоздал со своими угрозами.
Слышу на том конце злорадный хохот.
– Мне, Серёженька, нужен этот завод. Поэтому, предлагаю купить у тебя его. Цену можем оставить ту же. Ты ничего не потеряешь, я даже сверху могу подкинуть, если ты бедствуешь.
– Я не отдаю то, что принадлежит мне. А завод, как ты сам сказал, мой, – чеканю я. Тон мой ледяной, потому что эта сука сильно взбесила меня. Ещё смеет мне угрожать, падла.
Связываюсь с охраной. Нужно усилить защиту и пропускной режим в компании.
Пока утрясаю все вопросы, наступает вечер. На небе собираются мрачные тучи – предвестники дождя. Накатывает усталость. Растираю лицо ладонями, чтобы взбодриться. Да, что-то близко к сердцу начинаю всё принимать. Старею, что ли, хотя тридцать шесть лет – самый рассвет.
Подъезжаем к дому. Сейчас смотрю на него другими глазами. Вроде всё, как обычно, но тревога не покидает меня. Не могу объяснить. То ли интуиция шалит, то ли совсем устал. В доме тихо, всё как я люблю. Принимаю душ, затем спускаюсь на кухню.