«Прав был папа, нужно почаще выходить между уроками на свежий воздух», – пыталась здраво размышлять я.
Я часто жмурилась, закрывала и открывала глаза, нетерпеливо терла их руками, желая смахнуть галлюцинацию, убрать пугающую картинку, представшую передо мной. Она же, напротив, становилась только ярче, приобретала откуда-то взявшиеся детали. Например, рядом со стулом, на котором сидела Вера, появилась ржавая кушетка, а на потолке обнаружились продолговатые люстры с тусклым светом. Под ногами я разглядела старый грязный кафель, выложенный наискосок большими ромбами, как в…
– Вера, что случилось? Мы в больнице? – подала голос я.
– Да, – коротко ответила одноклассница.
На нее было невыносимо смотреть. Глаза казались стеклянными, Вера только и делала, что поглядывала на часы и отсчитывала время. Она неподвижно сидела на стуле, сгорбившись, скрючившись, поджав ноги к груди, точно от холода. Я почувствовала мерзкий сквозняк, он и был переносчиком тех безликих голосов. Они проходились по коридору до нас и обратно, поглощая своими воплями все пространство, какое было отведено нам с Верой.
Я сделала шаг. В голове пронеслись мысли о смерти. Но с чего бы вдруг? Я всего лишь собиралась ответить домашнее задание по литературе, неужели от этого можно умереть?
«Конечно, по статистике каждая пятая школьница умирает, декламируя стихи Фета. Не зря же его творчество – олицетворение красоты. Ради этого можно и жизнь отдать».
Я редко теряла саркастический настрой. Позитивным назвать его было сложно, но и пессимистическим тоже считать нельзя. Другое дело – моя одноклассница. Вера все глубже погружалась в себя. Маленькими шажками я подбиралась к ее стулу. И чем ближе подходила, тем громче становился ее шепот. Нет, то был не сквозняк. Все голоса, которые я слышала до этого, принадлежали Вере. Только ее губы не шевелились. Любой зритель ужастиков сказал бы мне тогда: «Не подходи к ней, не подходи! Ты что, глупая?» Но я подходила. По коридору продолжали гулять голоса Веры. Она кричала. Она плакала. Она читала стихотворение. Она указывала кому-то, что нужно делать. Но при этом оставалась почти неподвижной. Будто я слышала Верины мысли, проносившиеся в голове.
– Вера, что случилось? – повторила я, подойдя к хлипкому стулу и опустившись на корточки перед одноклассницей.