Бодро поднявшись с теплой, нагретой за ночь кровати, что так и манила вернуться обратно, Мелисса накинула халат, запахнула его потуже и, пригладив колтуны на голове, открыла замок и переступила порог двери своей комнаты. Приятный запах кофе и приторный аромат карамели, что так любили добавлять в семействе девушки в напиток, отрезвлял мгновенно, побуждая быстрее спуститься вниз и приготовить себе завтрак. Спустившись по крутой деревянной лестнице, которая вечно норовила скрипнуть под гнетом веса, Мелисса добралась до последней ступени и двинулась в сторону самого оживленного места дома. Среди присутствующих была сестра. Как обычно, не отрываясь от телефона и приподняв уголок рта, она улыбалась, пока клацала длинными ногтями по экрану. Напротив на высоких деревянных стульях сидели отец с мачехой и что-то интенсивно обсуждали. К тому моменту, как Мелисса появилась в поле их зрения, парочка влюбленных уже сидела в обнимку, наслаждаясь ласками.
Скривив лицо от этой картины, девушка направилась прямиком к кофеварке и, открыв холодильник в поисках съестного, ничего не нашла. Слова непроизвольно вылетели из ее рта:
– А где вся еда? – громко хлопнула дверью для привлечения внимания Мелисса и повернулась вполоборота, глядя на мачеху, – Ты опять шлялась за своими шмотками и ничего не купила домой?!
Никто не ожидал крика, и даже Маргарет оторвалась от телефона и перевела взгляд на сестру.
– Перестань кричать, – проговорил отец и продолжил, – ты же знаешь, что мы все заняты.
– Да ты что? Какая неожиданность. Особенно у нас Фрэнсис такая занятая – сутками напролет работает и не знает, как же все успеть, – всплеснув руками, съязвила Мелисса.
– Прекрати себя так вести, лучше бы сама в дом какой-нибудь нормальной еды притащила, а не таскалась где попало допоздна, питаясь горой батончиков, напичканных всякой гадостью.
– Вообще-то я работаю, учусь, да еще и каждую неделю убираю дом, в отличие от всех вас. И никто мне ни в чем не помогает. Однако, когда я готовлю, мою еду сметают в секунду, не оставляя ничего на следующий день. Мне надоело ваше гребаное равнодушие и лицемерие! Я здесь будто бы прислуга, а не член семьи! Почему так сложно увидеть во мне человека? – не выдержав напряжения, она прокричала эти слова, смотря прямо на отца. С каждым днем отношение к нему менялось не в лучшую сторону.