– Друзья, я считаю нашим долгом довести результаты наших исследований до читателей. Я лично не совсем согласен с некоторыми версиями Александра Сергеевича, но.
– Всё в точку, Ваньша! Коли сказал «А», – так говори и «Б»! Вот моё принципиальное партийное решение!
– Значит… значит, «единогласно», коллеги!?
– И ныне.
– И присно.
– И во веки веков, Аминь!
– Решение принято окончательное и обжалованию не подлежит, допустим…
И вот тут, после вердикта Егорши, Ваня-Реинкарнант внезапно ощутил лёгкое дуновение ледяного осеннего ветра.
Им овладел странный необъяснимый холод, похожий на озноб. Из-за стоявшей напротив огромной липы с шумом выпорхнула большая птица. Ствол дерева неожиданно укрыл появившийся туман, и в этом тумане Ваня увидел человека.
Профессор, Журналист и Егор Алексеевич активно обсуждали подготовку к печати ранее не опубликованных материалов, и не замечали… ни сырого осеннего холода, ни тумана, ни… человека под липами.
Ваня напряг всё своё слабое зрение и попытался рассмотреть незнакомца. Человек у дерева был одет в длинное тёмное пальто из плотного сукна прямо на… голое тело. Лица незнакомца Ваня рассмотреть так и не смог.
А человек, в цветной шапочке на голове, похожей на тюбетейку, одетый не по сезону в тяжёлое осеннее пальто и полосатые пижамные брюки, держал в правой руке потёртый кожаный портфель и внимательно смотрел на Ивана…
Глава 1. Античность и не только…
«Есть, ma chere, на земле люди,
которые смотрят за тем,
чтобы у ближних в головах и карманах
ничего лишнего не было.»
(А. П. Чехов «Наивный леший», сказка)
Задолго до выписки из Горпсихбольницы…
«Дорогие коллеги! История во все времена являла себя Миру в. «чужих одеждах». И если постараться всмотреться в её истинный лик, то разочарованию не будет предела: смысловые подтасовки… фальшь, и горькое осознание циничного отношения управляющих элит к обществу, к… человеку. Во все времена и эпохи.
Вполне возможно предположить даже то, что разочаровавшись в «реальности» фактов Истории, всякий искренний бедолага исследователь будет просто-напросто приговорён к тому, чтобы каждый раз трепетно всматриваться не только в строки современных учебников или новостные колонки газет, но и в события, и в лица окружающих его людей, и даже… в своё собственное отражение в зеркале, пытаясь навсегда запечатлеть и запомнить мгновения Эпохи в их оригинальном, и ещё не изменённом, виде. Но и эти тайные надежды, увы, тщетны. А впрочем – «всё, как было, – так и будет под Солнцем», господа! Весьма верно подмечено.»