Ченхин уверенно вышел на середину храма и опустился на колени.
Как ни странно, тлен и запустение не коснулись древних плит. Ни пыли, ни проросшей в щелях травы.
По рукам повеяло прохладой.
Я уже научилась распознавать подобные явления и сразу поняла – защитные чары. От вторжения посторонних, повреждений и катаклизмов. Магия действовала только внутри стен, потому ворота и табличка на входе выглядели столь неприглядно.
– Простите меня, предки. Я проявил беспечность и недальновидность, доверившись недостойному, – звучно произнес Чен и медленно, прочувствованно склонился лбом в пол, отдавая дань уважения.
Подумав, я подобрала подол, собирая его складками под коленями, и устроилась рядом с мужем.
Поддерживать – так во всем. Даже в беседах с прошлым.
Какое-то время Чен молчал.
За стенами Храма сгущалась тьма.
Крохотный огонек свечи в лампаде я сначала не заметила. Но он разгорался все увереннее, сильнее. Следом загорелся еще один. И еще. Пока вся стена с именными табличками не засветилась множеством ярких точек.
Предки Линг приняли наследника рода.
*Галинсога – мелкоцветковый сорняк
* Пырей – устойчивый многолетний сорняк с разветвленной корневой системой
Мне еще никогда не приходилось наблюдать за священными ритуалами вблизи.
Наше бракосочетание не в счет. Да и не являлись на него души усопших, чтобы благословить наш союз.
Кожа покрылась пупырышками, и вовсе не от прохлады ночного воздуха.
На нас смотрели из-за грани. Внимательно, пристально.
Изучали обоих.
Ведь не только Ченхину отныне предстоит отвечать за род и его развитие. Я тоже часть семьи.
Примут ли предки полукровку-фейри в качестве супруги для наследника?
От табличек между каменных плит поползли едва заметные ручейки пламени. По стенам заплясали причудливые тени – то ли человеческие фигуры, то ли монстры.
Огонь окружил нас, взметнулся столбом к самому потолку и опал, оставив черные линии симметричного узора. Многоугольная звезда, в центре которой – мы с Ченом.
– Все хорошо. Дыши, – шепнул муж, стискивая мою ладонь.
Я и не заметила, в какой момент наши пальцы сплелись.
Супруг поднялся, шагнул вперед, сметая халатом пепел и держа перед собой сложенные друг на друга погребальные таблички. Всего три. Отец, мать и старший брат, который должен был стать наследником.
Остальные братья и сестры не успели достигнуть совершеннолетия. Согласно традициям при похоронах их отдельными строками приписали на обороте таблички отца. Еще шесть имен, которых не увидит посторонний посетитель. Только член рода и только если сумеет прикоснуться к реликвии.