Эту историю про свихнувшегося комбайнёра Волобуева, которую по нашему наущению добросовестно рассказал Антон Николаевич, мы придумали ещё в Москве. Нужна была история – как анекдот. Как байка. Потому что стиль Мишиной работы был нам знаком, и мы знали, на что он может клюнуть, а мимо чего пройдёт равнодушно. И вот теперь на пустынной и пыльной площади перед зданием районной администрации всё для нас решалось. Клюнет Миша – и приедет к этому придуманному нами Волобуеву, прямо под прицел наших спрятанных видеокамер. Не клюнет – вся подготовительная работа насмарку.
– Едем! – решительно сказал Миша. – Где этот ваш Волобуев?
Клюнул.
* * *
До отдалённой деревни, где проживал наш персонаж, добирались почти целый час. Уже на подъезде к деревне, когда до неё оставалось всего ничего, взорам московских гостей вдруг открылось странного вида поле: вся трава на нём была скошена. Устилающие поле сорняки уже успели подвянуть.
– Волобуевская, значитца, работа, – подсказал Антон Николаевич.
Деревня была пуста. Крыши домов провалились, окна заколочены. Только один из домов имел более-менее обжитой вид. Рядом с ним как раз и обнаружился покрытый огромными кляксами ржавчины комбайн.
– Здесь! – сказал Иванов.
На стене красовалась потрёпанная временем Доска почёта. Сверху крупно было написано: «Наши передовики», причем буквы «и» в конце обоих слов были тщательно замазаны разведённым зубным порошком. На всех фотографиях, размещённых на Доске почёта, был изображён один и тот же человек. Миша, как репортёр крайне неглупый, со стопроцентной уверенностью заключил из увиденного, что это как раз комбайнёр Волобуев и есть. Рядом был вывешен самодельный график. Кривая линия на нём упорно стремилась вверх, демонстрируя каждодневное перевыполнение плана.
Вышли из машины.
– Волобуев! – громко позвал Антон Николаевич.
Какое-то шевеление произошло в доме, распахнулась дверь, и из дома на крыльцо ступил вертлявый мужичок с по-ленински хитрым прищуром карих глаз, неаккуратно причёсанными вихрами на голове и несвежим квадратиком пластыря на правой щеке. Он бодро скатился с крыльца, сунул Иванову свою сухую ладошку для приветствия и отрывисто произнёс:
– Здравствуйте, товарищи!
Миша Каратаев выразительно посмотрел на своего оператора. Тот развернулся и побежал к машине за видеокамерой.