Удача улыбнулась мне лишь под вечер, когда маги давно завершили свои ритуалы, так ничего и не обнаружив. Я сам ещё раз поднялся на вершину каменной кучи, постоял и уже собрался спускаться вниз, к своему отряду. У подножья разрушенной башни виднелся полузасыпанный каменный свод. Скорее всего, дверь в подвал или на нижний этаж башни. И явно не главный вход, а так, боковой. Сама дверь не уцелела, но вот полукруглая арка из крупных тёсаных блоков местного гранита сохранилась. Хоть и была примерно наполовину завалена обломками. Спускаясь по каменной осыпи, я, сохраняя равновесие, схватился за один из блоков рукой. Арка выстояла при разрушении башни, и, вероятно, поэтому камень всё же откликнулся. Будь на моём месте кто-то из подгорных мастеров-гномов, он, наверное, сумел бы точно сказать, как и отчего рухнула башня. Я же почувствовал лишь мимолётное касание обжигающего пламени. Странное пламя, совершенно не похожее ни на обычный огонь, ни на огненную магию. Но при этом настолько яростное и жгучее, что не удивительно, что здешние камни разлетаются на осколки, словно стеклянные. И ещё было в этом пламени что-то неуловимо знакомое, с чем я уже сталкивался, пусть и невообразимо давно. Так и не поняв, что же это такое, я сжал камень рукой, пытаясь поймать ускользающее ощущение. Увы, моего толчка хватило, чтобы арка зашаталась, как последний умирающий воин на поле брани и рухнула.
Меня обдало облаком пыли, я торопливо нагнулся, схватил один из раскатившихся блоков, но вновь ничего не ощутил, кроме холода и тяжести обычного мертвого камня. Я понял, что больше здесь ничего не добьюсь и начал спускаться навстречу бегущим ко мне телохранителям, встревоженным грохотом падающих камней.
Глава 3.
Мы возвращались в Чёрный Замок. Подковы коней моего отряда стучали по каменистой земле Пустошей в такт моим не слишком весёлым мыслям. Местность вокруг вполне этим мыслям соответствовала. Северными Пустошами назывались весьма обширные равнины, лежащие в северо-восточной части материка. Говорят, что они были некогда плодороднейшими землями, на которых кипела жизнь. Но в ходе войны Древних, великого столкновения прежних, ныне вымерших рас под предводительством забытых уже богов, когда единый материк разорвало на несколько частей, здешние равнины были выжжены божественным небесным огнём вместе со всеми сражающимися. С тех пор они так и остались пустынными землями, омываемыми волнами Холодных морей. Селились здесь в основном на побережье, где море давало возможность найти пропитание да на южных границах Пустошей, где более мягкий климат позволял собирать хоть какие-то урожаи. Каменистые земли самих Пустошей не способствовали земледелию: чем дальше к северу, тем беднее была растительность. Леса, на юге густые и полные жизни, редели. Лиственные породы деревьев постепенно сменяли хвойные, а дальше к северо-востоку деревья вообще исчезали. Лишь тамошняя карликовая берёза сумела приспособиться и продолжала упрямо расти по холмам среди валунов и густых северных мхов. Правда, под злющими ветрами она превратилась в узловатый скрюченный кустарник чуть выше колена, мало напоминая своих стройных южных родичей.