Эта новость потрясла Мьюринн. Подумать только! Джет все еще там, в Сэйв-Харборе, все еще спасает людей, хотя много лет назад она не позволила ему спасти ее. Такое было слишком больно представить.
Также от своего деда Мьюринн знала, что вскоре после того, как одиннадцать лет назад она уехала из города, Джет женился в Лас-Вегасе и у него появился ребенок. Эта новость едва не убила ее, ведь всего несколько месяцев назад он наотрез отказался следовать за ней в Лос-Анджелес. А потом, узнав, что беременна от Джета, была слишком горда – и слишком напугана, чтобы вернуться домой. И потому предпочла родить ребенка одна.
В девятнадцать лет, без денег и почти без перспектив, Мьюринн отдала их ребенка на усыновление, и это решение до сих пор не давало ей покоя. Она так и не оправилась от случившегося.
От Гаса она также узнала, что Джет вступил в ряды пилотов полярной авиации Аляски – отважных и вольнолюбивых людей. Это уже было выше ее сил, и Мьюринн велела дедушке больше ничего не рассказывать.
Она не желала слышать ни единого слова – ни про Джета, ни про его счастливую семью. Боль от собственных потерь сводила ее с ума. И Мьюринн прибегла к испытанному механизму выживания – просто оборвала все связи, отрезала себя от источника тревоги. И дедушка уважил ее просьбу.
С этого момента Мьюринн больше ничего не знала о жизни Джета. Она даже не хотела знать имя его жены.
Упрямая гордость не позволяла ей когда-либо снова спрашивать о Джете или возвращаться домой. Гордость и ее мрачная тайна.
Точно она знала только одно: из-за самой большой ошибки в жизни она потеряла единственного мужчину, которого когда-либо любила.
Из-за ошибки, о которой не переставала сожалеть. Потому что после Джета у нее были одни неудачные отношения за другими, и ни один мужчина не мог сравниться с ним.
Вот почему она вновь ждала ребенка одна.
Мьюринн откинулась на спинку сиденья, думая о том, куда сын и жена Джета отправились на этом пароме. Сейчас конец июля. Занятия в школе закончились. Наверное, мальчик поехал в летний лагерь или на экскурсию в Сиэтл с матерью. Да куда угодно! Это не ее дело.
Она давным-давно отказалась от любых претензий к Джету Ратледжу. И все же ее пронзила горькая печаль. Она закрыла глаза и положила ладонь на живот.
Ты все еще ненавидишь меня, Джет