Михайло бросился за суженой, но быстро потерял след и заплутал. Он звал Ясинию до хрипоты, но никто не откликался. Недоброе предчувствие скользнуло холодной змейкой. Тишина давила, издеваясь над парнем, а треклятый туман заполонил всё вокруг и казался живым: липким и цепляющимся. На мгновение среди древесных стволов появился женский силуэт. Но радость была недолгой.
Багрянцем в чаще леса вспыхнули глаза. Следом из-за ствола показалась жуткая мертвенно-бледная рука. Медленно, палец за пальцем, ладонь легла на высушенную кору, оцарапав её длинными когтями. Резко поднявшийся ветер смахнул молочную завесу, открывая взору жуткую картину.
На Михайло, плывя по воздуху, надвигалась девушка, в изорванном суконном платье. Её волосы были серыми и безжизненными, как и всё вокруг. Серебристая луна осветила застывшее, бескровное лицо, а чёрные губы изогнулись в кривой ухмылке.
Животный ужас захлестнул паренька, он попятился, но ноги не слушались, будто их связали путами. В широко распахнутых глазах метался ужас.
«Мёртвая невеста! – Михайло поздно вспомнил нелепые россказни стариков. – Что же я натворил!»
Мало того, что сам пришёл к погибели, да ещё и суженую привёл. Глаза заволокли жгучие слёзы. Но в плескавшемся отчаянии ещё была капля веры. Хватая ртом воздух, Михайло рванул на груди рубаху, открывая взору защитный амулет. Нутро скрутило, как мокрую простыню в сильных руках.
«Только бы сработало, боги, помогите!»
Белёсый палец, словно веточка, обтянутая кожей, уткнулся прямиком в грудь Михайло. Его обжёг такой лютый холод, которого он никогда не знал. Деревянный символ осыпался прахом, а вместе с ним и надежда на спасение.
– Над этими местами моя власть, – голос нечисти был похож на скрежет камней. – Я здесь владычица.
Туман, как ручной пёс, клубился у её ног, повинуясь каждому приказу хозяйки. Михайло застрял, как глупая муха в паутине, глядя в лицо смерти.
– Любишь её? – голова девушки склонилась набок, неестественно вывернувшись. Изо рта у неё выполз паук, затем затерявшийся в волосах.
– Да, – вымолвил парень, с горечью вспоминая суженую. Сердце больно кольнуло, прощаясь с любимым образом.
– И жизнь отдашь за неё? – склонившись к уху, спросила мёртвая невеста.
От неё пахло гнилью и сырой землёй. Неловко проведя иссушенными пальцами по щеке парня, нечисть исторгла хриплый, словно воронье карканье, смех.