Сам с собою был в борьбе.
Уставал когда писать,
Тут же сам ложился спать.
Жил чудесно. Жил прекрасно.
…И себе всё было ясно…
Графоман он был, однако.
Плагиатор только плакал:
Сочинить не мог он сам.
Залезая в Instagram[2],
Воровал чужие тексты.
Занимал чужое место.
Обижался, коль ругали.
Вы такого не видали?
Сочинитель или вор —
Вот в чём суть и этот спор!
Графоман пусть неумеха,
Но не вор, а лишь потеха.
Сочинитель. Пусть без правил.
Сочинил и позабавил.
Так подумал я, коллеги,
Ваши почитав «телеги».
Накатили. Что с того?
Иль обидел вдруг кого?
Графоманьте, коль писать
Ни отстать и ни пристать.
Сочиняйте. Ваше право.
Обретёте, может, славу.
Иль потешите друзей.
В добром мире – веселей!
Проверьте стих
Бумажкой лакмусовой стих
Проверит пониманье жизни.
Быть может, написавший – псих?
Читая, мыслями не висни,
А размышляй: «О чем слова?»
Дана на это голова,
Господь над этим постарался.
Ну что? Подумать ты собрался?
Тогда читай, коль есть охота,
Пока не проберёт зевота
И скука. Уловив подход,
Поэта гнать на эшафот.
Повесить иль четвертовать
За стих, за глупую тетрадь,
Чтоб больше не желал писать
И словом Мир больной спасать.
Поймав, казните стихоплёта!
Как многим сделать так охота,
Противный голос погасить,
Чтоб больше не сумел дерзить.
Всё написано до нас
Да, всё написано до нас.
Порою с правдой без прикрас.
И отпечатано уже.
Не на бумаге, так в душе…
Поэт, привыкни к укоризне
Он был поэт, судьбой ведомый,
Любимый, сложный, всем знакомый.
Мысль не расплёскивал напрасно,
Вникая в смысл и зная цену —
Словам, звучащим столь ужасно,
Всегда подыскивал замену.
Писал стихи. Затем рассказы.
К романам перешёл не сразу.
Читал. Учился строить фразы.
Да, получалось не всегда.
Сюжет терялся в поворотах,
Но мысль словами, как пехота,
Сюжет брала, как города,
Немало образов рисуя
Простейшим словом, но живым!
И, преклоняясь перед ним,
Порой завидуя, смакуя
Из личной жизни эпизоды,
Завистники кричали: «Кто ты?
Твой чин так низок! Ты так мал!»
А Государь хоть принимал,
Но не одаривал, ссылал
Подчас в деревню, и надолго,
Чтоб потерялся, как иголка,
Что в сене было не найти…
А он в поэзии пути
Искал. И утвердился вскоре
В сердцах и душах – словно море,
Вобрав в себя десятки рек.
Как восхищал, когда он рек
В стихах роман и в прозе повесть,
Не продавая честь и совесть
И обнажая многих души,
Кто жил в труде, кто бил баклуши.