Я вздохнул и замялся, прежде чем снять с него сетку.
– Не сбежишь? Пошли, угощу тебя крылышками.
Игорь оживился:
– Куриными?
– Ну не своими же.
Он быстро закивал с самым сияющим видом, и я смотал сетку – невесомую, созданную специально для охоты на нечисть. Свернул так, чтобы было легко расправить в следующий раз, и убрал в маленький кармашек сумки.
С Игорем мы познакомились в первый год моей службы ловцом. Он был из числа тех мелких лешачат, которые хозяйничали в московских скверах. Одним из самых шустрых – и самых человечных. Не всякий лешачонок захочет прикидываться пацаном. А Игорь хотел. И имя себе человеческое выбрал, и одевался как обычный подросток: широкие джинсы, толстовка с капюшоном, в которой можно было напихать еще двоих таких Игорьков.
Каждый месяц лешачат перераспределяли в разные скверы, меняли местами, чтобы они не засиживались и наводили порядки у мелкой нечисти. А мы, ловцы, должны были следить, чтобы лешачата не поддавались соблазнам большого города и не совались в места скопления людей. Баланс есть баланс.
Приложение помогало отследить мелкую лесную душонку или лешачонка, покинувших парк. Непослушную нечисть следовало поместить в сумку: мы доставляли ее в центр контроля за жизнедеятельностью и распространением нечеловеческих существ. Дальше на провинившегося лешачонка составлялся административный протокол, хотя мы с другими ловцами давно говорили, что можем сами доставлять их обратно в места службы, а потом просто жаловаться верховным лешим, которым они подчинялись. Но бюрократия пока побеждала.
Тяжело вздохнув, я повел Игоря в кафе быстрого питания, незаметно придерживая его за капюшон, чтобы не дал деру. Наверняка у него хватит мозгов не становиться невидимым на глазах прохожих в центре Москвы и не напарываться на вторую административку за день, иначе хозяин-лесовой точно его взгреет и отстранит от службы на пару месяцев. А для такого мелкого лешачонка это означало позор и прозябание где-то во дворе спального района, на старом обстриженном тополе. Все равно что человеку провести месяц в комнате метр на метр.
– Ты на апрель в Ильинском, что ли? – спросил я, припоминая ближайший сквер к Китай-городу.
Игорь шмыгнул сопливым носом:
– Не-а. В Зарядье. – И выпятил тощую грудь колесом. Я закатил глаза.
– Боже, тебя в такое солидное место поставили, а ты убежал грызть куриные кости. Сидел бы да цену себе набивал. Там, глядишь, и получил бы местечко где-нибудь в Нагатинской пойме.