Виллемина покачала головой.
– Ты всё верно помнишь. И ты – королевской крови.
Я взяла её за руки.
– Вильма, я сейчас скажу тебе кое-что… не приказывай сжечь меня за это. Я думаю, все некроманты мира – королевской крови. А все королевские династии… Уф… как тяжело ворочать языком… Понимаешь, на заре времён, когда только зарождалась королевская власть… как думаешь, кто был самым могущественным и ужасным?
Виллемина задумалась.
– Святые наставники говорят, что сначала все короли были с благодатью, – сказала она. – Но мне кажется, что благому государю тяжело уцелеть и сохранить трон… быть может, ты и права. С другой стороны, род Путеводной Звезды, мне кажется, без Дара вообще. И без королевского Дара, и без проклятия, пустой. Ты что-нибудь почувствовала, когда разговаривала с Эгмондом?
– Нет, – сказала я. – Но это ещё ничего не значит. В любом роду такое бывает. У дедушки даже намёка, даже искорки Дара не было. А у отца – только блик, чуть заметнее, чем у тебя. Притом что в нашем роду – ты сама понимаешь.
– Звучит убедительно, – кивнула Виллемина. – Но нельзя ничего ни доказать, ни опровергнуть, ведь в летописях может и не быть никаких указаний… или короля-некроманта постараются не упоминать, как Церла.
– Короля с настолько сильным Даром, что это сразу заметно, – уточнила я. – А если чуть-чуть, то никто и не догадается. И останется он в веках как Отважный, Сильный или Грозный, потому что совсем эту каплю не спрячешь… Скажи: куда мне положить книги, Вильма? Я боюсь оставлять их без присмотра здесь, где кто-то может догадаться, что за тексты… как ты.
– Это просто, – улыбнулась моя принцесса. – Запрём в ларец с драгоценностями из моего приданого. Смотри, вытащим футляры, положим книги, а украшения – поверх. Если вор сломает замок, он, я думаю, заберёт бриллианты.
Когда мы заперли книги секретным замком и Виллемина спрятала ключ, у меня немного отлегло от сердца.
Действующая камеристка Виллемины, та самая леди Оливия, распорядилась, чтобы мне помогли одеться как подобает, – и вышло представление не хуже, чем в балагане. Ко мне приставили нервную девицу, которая упала в обморок при виде Тяпы. Леди Оливия и стайка фрейлин привели бедняжку в чувство, она увидела мою клешню – и снова отъехала.
– Глубокоуважаемая леди, – сказала я тогда, – нельзя ли отыскать среди прислуги кого-нибудь покрепче? Костюм, который мне принесли, прекрасен, но зашнуровать корсет сама я не смогу, а выйти в рубашке будет слишком смело.