Время шло, часы пробили одиннадцать, потом двенадцать – время клонилось за полночь, Дворец наполнили Сумерки, а Гелхард ждал и всё не отпускал нас. Только спросил пару раз, не устали ли мы.
Нет. Не устали.
Часы отсчитывали уже третью четверть первого часа, стояла глухая ночь, горел лишь один рожок, Вильма дремала, как котёнок, у Гелхарда на коленях, Тяпка лежала у моих ног, положив мне голову на туфли, я вполголоса рассказывала легенду о ревнивой деве вод и уже дошла до того, как она решила приковать сверх меры озабоченного смертного дружка золотой цепью к подводной скале, – как вдруг за дверью кабинета послышались быстрые негромкие шаги. И Тяпка тут же подняла голову.
Мы с ней посмотрели на дверь – и увидели, как входит Броук. Ничего от меленького-серенького в нём сейчас не было: типичная же сумеречная тварь на охоте!
– Ну? – спросил Гелхард.
– Лучше, чем планировали, – сказал Броук. – Устранили наглухо. Его прекрасное высочество доставлен в Орлиное Гнездо, с ним будут мои лучшие люди – до полной поправки его драгоценного здоровья.
Гелхард облегчённо и устало откинулся на спинку кресла.
– Что случилось, мессиры? – пробормотала Вильма, мотнув головой спросонья.
– Расскажи, – шепнул король Броуку.
– Мессир лейб-медик и мэтры Элжбер и Гай, специалисты по нервным болезням, – улыбаясь, как вампир, заговорил Броук, – давно отмечали, что его прекрасное высочество не вполне здоров душевно. За ним водились вспышки буйства и приступы беспамятства… в роду у государыни ведь был государь Хобер, жестокий безумец, в припадке ярости убивший собственную младшую дочь… наследственность… В общем, за его высочеством осторожно присматривали. Но природу не обманешь. Сегодня на балу у леди Фелиссы его высочество впал в буйство и бред, крушил зеркала, ловил демонов и попытался убить столовым ножом государыню. А на балу присутствовал весь столичный свет, газетёры, танцоры и музыканты из Королевской Музыкальной Комедии – и, к глубочайшему сожалению, видели…