Появились черные пророки: «О, вы не знаете, как жизнь черна! О, вы не знаете, сколько нежности в аду! Христос не пахнет». Реконструкция мифов, лукавый гнозис, направленная реставрация символов – черных символов – работа ведется на поверхности и в глубине. Если мифоборчество опирается на «великую пустоту» («Дао пусто, но в применении неисчерпаемо»), то мифотворчество неуклонно ведет к «поэтике маразма»; единственное исключение составляет «Роза мира» Даниила Андреева.
Появился робкий цветок московского генонизма. Генонизм понят и прочтен как элитарный тоталитаризм, «река рек», «эзотеризм в эзотеризме», представительство вертикального Луча, связывающего Абсолют с горизонтальными планами. Профаническому «аналитическому» гаданию противопоставлено «интегральное» знание изнутри, сбереженное в посвятительных центрах. Противопоставление деградировавшего Запада традиционалистскому Востоку есть в то же время противопоставление Запада своему классическому прошлому – античности и средневековью. Традиционализм понимается как условие для существования посвятительных институтов. В этом смысле единственной живой традицией в Европе до сих пор остается христианство в его наиболее архаичных формах.
Над миром довлеет фатализм космических циклов, наш цикл проходит под знаком деспиритуализации, наш век – темный век, «сезон перед концом» (цикла). Философии (любо-мудрию) – одному из внешних условий для неофитов – резко отказано в обладании мудростью. Теософичный по внешнему абрису идей генонизм сух и категоричен, даже научен, но не в штейнеровском смысле, а скорее в стиле научного структурализма – эдакий эзотерический структурализм, заговоривший вдруг как власть имущий.
Интерпретаторы Рене Генона (отнюдь не пропагандисты, в пропаганде заинтересованы разве только последователи «доктора») в теории неукоснительно подчеркивают несводимость ценностей высших порядков к человеческим ценностям и эзотеризма истинного к эзотеризму профаническому. По капризному узору судьбы сами интерпретаторы нередко оказываются связанными с инфантильными кощунствами, преступлением «плоской» человеческой нравственности и прочими подобными явлениями.
Генонизм, непрерывно работая с символикой позитивных религий (преимущественно – браманизма), подводя к платоновским вспышкам ясности, претендует быть чистым гнозисом. С высот, на которые он себя помещает, позитивные религии выглядят громоздкими, но неизбежными агрегатами – тем внешним психологическим обрамлением, без которого не могут существовать посвятительные институты.