Второй – бутафорский – маузер нашли неподалеку: он лежал на полу в полутьме, омываемый подземным ручейком.
Произошло убийство. Сознательное и запланированное – кто-то подменил пистолет. Но кого хотели убить – режиссера или францисканку? Однако все происходящее снималось скрытыми камерами из разных точек пространства. Людям, которым будет поручено расследовать это преступление, видимо, предстоит подробнейшим образом изучить весь материал, отснятый в подземелье. Но… убийство и так – весьма загадочная штука, и оно мгновенно обрастает иными загадочными обстоятельствами. Вот одно из них: выяснилось, что все камеры устанавливались только в верхних, бутафорских слоях Курчатника, что же касается каменного подземелья, то здесь не было ни единой камеры. Расстрел не снимался. Он просто случился.
Что с нами станет, если из сетей
Вдруг вырвется свирепая планета?
В тот светлый сад – пристанище теней,
Теней, что не боятся света.
Как нам смеяться в тот зеленый час,
Когда весна встает на горло песне?
Но каждый где-то сумочку припас,
А в сумочке – запас. С ним интересней.
Боезапас для ужасов войны,
Боезапас, когда сойдутся рати.
И ангел ангела на бой зовет из тьмы
И точит меч у краешка кровати.
Я с вами не пойду на ваш последний бой,
Я буду спать и видеть сны на круче,
Но рати не вернутся вспять домой,
И флаги черные народ припас на этот случай.
Народ запаслив. Знает, как солить,
Как квасить и морить в своих святых закрутках.
Закрутит сто миров, чтобы потом их слить
И покурить в весенних промежутках.
Сквозь падающий мир идет веселый поезд,
Курортник крестится на белый циферблат.
А ты усни. Усни, совсем не беспокоясь.
А утром будем пить зеленый шоколад.
Накроют на веранде, и черники
Крестьяне дряхлые нам в шапках принесут,
И ветер будет биться над святыней дикий,
Играя флагами над головами Будд.
И флаги черные вдруг с пестрыми смешались,
Победа с поражением – друзья,
И нам с тобой осталась только шалость,
Хотя мы воры, совы и князья.