Часы звёзд. Принц-сокол - страница 17

Шрифт
Интервал


Само прошёлся по комнате. Он взял два горшочка и смачно ударил их друг о друга – бум-бубум-хрусть! Глина треснула – и души заструились наружу.

– Прекрати! – надрывалась Очи. – Прекрати!

Она схватила Само за руку, но тот легко отбросил её прочь.

Аннешка с улыбкой наблюдала за происходящим.

Потом она тоже взяла горшочек и взвесила его на ладони. Он казался достаточно крепким. Аннешка размахнулась и швырнула его о стену.

Курица съёжилась, когда горшок просвистел над её головой. Глина разлетелась в стороны, душа с криком вырвалась на волю. Аннешка ощутила дрожь восторга.

Само медленно, методично и обдуманно двигался по комнате. Курица забилась под стол. Освобождённые души лужицами скапливались на полу и обвивали лодыжки Аннешки, ожидая своей очереди воспарить с криком.

Чем больше горшочков разбивал Само, тем быстрее слабела Очи. Она распласталась на полу, не в силах поднять голову. Казалось, каждая освобождённая душа прибавляла ей годы, приближая к смерти.

Наконец Аннешка подняла руку, и Само тут же остановился.

– Ничего не хочешь нам сказать? – поинтересовалась Аннешка.

– Я ничего… не знаю… про их… магию, – прохрипела Очи.

Аннешка сморщила свой хорошенький носик.

– Ты ужасно жалкая, правда? Никакая ты не посланница звёзд! Ты просто старая искорёженная рухлядь, совершенно никчёмная и…

Её взгляд упал на часы. Они стояли на каминной полке – старые, помятые, с исцарапанным циферблатом. Крошечные самоцветы, похожие на звёзды, висели в воздухе перед циферблатом. Все пять стрелок были неподвижны.

– Кстати, о старой рухляди… – Аннешка вспомнила, что Очи когда-то сказала ей, будто эти часы настроены на время звёзд. – Само, возьми эти часы.

Командир ездецов повиновался.

– Возвращаемся в Англию, – сказала Аннешка, переступив через распростёртую на полу ведьму. – Очи всего-навсего переводчица, причём никудышная. Владея этим прибором, я смогу сама найти источник магии!

Глава 7

В следующие выходные мама и девочки снова вернулись в сады Хабердэш. Это был тёплый и солнечный майский день, и Имоджен твёрдо решила сдержать своё слово. Она не будет говорить про Аннешку. Даже если Мари сама заведёт разговор. Даже если тысячи тревожек будут ждать её в маминой палатке.

– Не знаю почему, – сказала мама, когда они ехали по дороге к особняку Хабердэш, – но в этом месте я чувствую себя удивительно спокойно. Будь моя воля, я бы каждый день сюда приезжала.