Остальные разбегались уже после первого свидания. Не нравилось им то, что я решила хранить невинность до свадьбы. Узнав, что я не желаю провести ночь любви на сеновале или крыше, под светом звёзд, потенциальные кавалеры тут же находили повод поскорее закончить свидание.
А потом, случайно встретившись со мной на улице, они лишь закатывали глаза и отворачивались.
Я хочу влюбиться раз и навсегда. Подарить себя мужу, родить пару ребятишек, и счастливо встретить старость.
И слова генерала больно ранили мою гордость.
Когда впереди показалась моя лавка, я порывисто вытерла слёзы и сбавила шаг. На смену жалостливым мыслям пришла идея раз и навсегда отвадить от меня Райвена. Но для этого надо тщательно покопаться в альманахе зелий и трав, доставшемся мне от прабабушки.
Только вот почему я снова слышу за спиной шаги? Неужели Эрдан настолько охамел от вседозволенности, что решил до самой двери преследовать меня?
– Если вы ещё раз покажетесь мне на глаза, я обращусь в отделение городской стражи и…
Обернувшись, я замолчала на середине фразы. В нескольких шагах от меня был незнакомец, который не имел ничего общего с генералом Райвеном. Ниже ростом, уже в плечах, на голове шляпа, скрывающая лицо.
И пахнет от него как-то странно… То ли порохом, то ли горючим.
– Вы что-то хотели? – спросила я, чувствуя, как меня против воли окутывает липкая, холодная паутина страха.
Где Эрдан, когда он так нужен?
– Хотел, – услышала бесцветный, равнодушный голос. – Хотел, ведьма. Тебя.
Я испуганно отступила, вытянув перед собой руки.
– Вы… – голос предательски задрожал. Судорожно сглотнув, я махом закончила фразу. – Вы обознались.
– За дурака меня держишь? – морозный тон проник под кожу, напитывая каждый сантиметр моего тела леденящим ужасом. – Иди сюда, по-хорошему.
Впрочем, я не успела среагировать. Ни подойти к нему, как того требует незнакомец, ни задать глупый вопрос из серии “а что будет по-плохому”, исключительно чтобы потянуть время. Ни даже развернуться и попробовать спастись бегством.
Чёрной стремительной молнией он переместился мне за спину, накрыл одной ладонью рот, а в другой зажал что-то острое и приставил к моему горлу.
– Пикнешь – пойдёшь на корм бродячим псам. Кивни, если поняла.
Я кое-как попыталась кивнуть, но тут же замычала от резкого укола. Лёгкие сжались, выдавливая из себя остатки воздуха, руки задрожали противной трусливой дрожью, а на лбу и шее выступили маленькие капельки пота.