– Огненное порождение апокалипсиса, – снова прошептал Свист, естественно имея в виду женщину-руководителя, а не свою бабушку, которая жила когда-то в горящем кусте Жаркой пещеры.
Но если первая его фраза про предвестников пошла в воздух, не найдя ни одного отклика, кроме газов самого Свиста, то нелестное описание рыжей нашло своих слушателей, и за спиной Свиста раздалось:
– Многие так считают, но она не такая уж плохая тётка. Просто прирождённый руководитель. С рулём и веслом.
Свист отпрянул от голоса, перевернувшись в воздухе, успел три раза щёлкнуть пальцами, ставя защитный барьер, и удачно приземлился на песок позвоночником, с замирающими на устах словами заклятия.
– Вы всё так близко к сердцу принимаете?
Слова, поднявшие Свиста в воздух, принадлежали молодому человеку в чёрном рабочем комбинезоне, застёгнутом до горла на все пуговицы. Он расслабленно привалился к бархану и покачивал в руках тяжёлую на вид кирку. Лоб парня пересекала свежая царапина, а под глазом виднелись три небольших шрама, отчего казалось, что парень насмешливо прищуривается.
– Вы из города?
– Нет. Я из поселения, – буркнул Свист, всё ещё лежа на песке, и хрустнул мизинцем на тот случай, если этот демон захочет забрать его язык, а уж заодно с ним и душу.
– Ну вот я и говорю, что из города. Поднимайтесь. Давайте я вам помогу.
Парень протянул руку Свисту, но тот подпрыгнул сам и сделал предупреждающий знак левым коленом. Не любил он этих шуток. Лучше пресечь все попытки в начале, не давая даже повода приблизиться. Он плюнул через правое плечо, дабы поставить перед воспоминаниями стену и не допустить появление бреши в своей тщательно проработанной обороне против чуждого проникновения.
Парень пожал плечами и снова опустил руку около своего тела, продолжая покачивать киркой, чем превращал нервный дух Свиста прямо-таки в мятежный. Поэтому Свист стал приводить свой дух в порядок, занимая себя стряхиванием налипших песчинок. Он упал так старательно, что умудрился подцепить песок даже на колпак. Две песчинки правой рукой, три – левой, четыре – правой, пять – левой, надуть живот и увеличивать число постепенно.
После 257 песчинки парень нашёл уместным нарушить молчание и представиться, потому что называть его просто «парень» уже неудобно.
– Меня зовут Марсель.