На голос той самой женщины, что мне приснилась…
Я села и нервно оглядела себя.
– Быть этого не может!
Я была одета в черную ночную рубашку, украшенную черным кружевом, а под ней скрывалось… незнакомое и весьма ветхое тело.
Я попыталась вскочить, но внезапно изменившаяся оболочка не желала действовать с привычной мне прыткостью. У меня даже закружилась голова от несоответствия действий привычной для мозга скорости.
Но вот я поднялась с кровати и осмотрелась, ища зеркало. И не сдержала пару грубых словечек, подслушанных у грузчиков. Вместо моей маленькой спальни и даже вместо больничной палаты, где мне, по идее, следовало находиться, я стояла посреди огромной залы, в центре которой на возвышении торчала необъятная кровать.
– В черной-черной комнате… черная-черная кровать! – выдохнула я, когда все известные мне ругательства оказались исчерпаны.
Кровать и правда была черной. Черной, лакированной. Четыре витых столбика поддерживали черный бархатный балдахин с черной бахромой и черными же кисточками. Кровать устилали черные шелковые простыни, черные наволочки покрывали подушки. И даже пододеяльник был черен, как вороново крыло. Кровать высилась на черном каменном пьедестале, который черными каменными ступенями спускался вниз к черному блестящему полу. Стены из темно-серого камня поднимались к черному блестящему полотку, окна закрывали не плотно задернутые черные бархатные шторы. Кроме кровати в зале было несколько дверей и необъятный туалетный столик, уставленный темными бутылочками, с придвинутым к нему креслом.
Нервно икнув, я подошла к зеркалу, ступая по холодному полу босыми ногами, которые больше походили на лапищи хоббита, и, стараясь контролировать эмоции, взглянула на собственное отражение.
И все равно не выдержала. Вскрикнула. По залу эхом прокатился противный звук моего собственного голоса.
Из зеркала на меня смотрела женщина преклонных лет с длинными черными волосами. Кожа цвета воска походила на измятый бумажный пакет, длинный нос кривился клювом, второй и третий подбородки свисали на грудь, а сама грудь… Я ощупала себя, убеждаясь, что оная часть моего тела закономерно свисала почти до пупка. Приподняв подол ночной рубашки, я воззрилась на кривые морщинистые ноги с выпирающими коленками. На руках когтями красовались длинные кривые черные ногти.