– Ты прав, Иван… – замявшись, добавляли, – … Фёдорович.
А Фёдоровичу накануне, всего неделю назад исполнилось шестнадцать лет.
Избач сидел в гордом одиночестве напротив коптившей керосинки. Она коптила из-за того, что была заправлена тем содержимым «палевом», содержащую смесь топлив и воды. Его собирали всей деревней после артобстрелов и авианалётов в то время, когда стоял, хоть и не продолжительно фронт и были боевые действия в районе села, в балке, в котлованах и взрывных воронках. А туда горючее попадало из множества разрывов нефтепроводов, две «жилы» которых отчётливо виднелись, пролегая на узкой речушкой Каменка и метров по пятнадцать в одну и другую сторону, пока не «вгрызались» в толстый слой почвы возвышенностей по направлению нефтепровода «Грозный – Лисичанск». По ним перекачивались различные продукты переработки нефти.
Люди, живущие в прифронтовой полосе, были в какой-то степени даже рады таким вот зияющим дырам в толстостенных трубах, из которых в большом количестве вылились столь важные, для жизнедеятельности жидкости. Их хранили в больших количествах в самых разных ёмкостях так, как хранят дождевую воду для стирки или припрятывали в сараи. Кто-то рисковал даже в подвалах, если там уже и не пахло снедью или… Тогда снедь можно было выбрасывать. Да и откуда она возьмётся после оккупации немцами.
Фитиль коптил, а парень смотрел, как огонь потрескивал от капелек воды, которые вместе с топливом попадали в зону горения и думал о своём, о том, что произошло за последние два года и даже чуть больше. Посетители давно разошлись по домам. А окно в избе-читальне мерцало тусклым огнём керосинки.
Иван вспоминал, как в домашнем «полку» семьи Федора Филипповича, после убытия взрослых детей, прибыли другие люди, и прибыли детей его же детей, а вернее сказать, детей избранников и избранниц его детей. Как это может быть? Не только в сказках может быть, но и в реальной жизни случается. Но лучше по порядку.
Ещё в августе 1941 года ушёл добровольцем на фронт старший сын Фёдора, Алексей. Ему шёл уже 39-й год, он не так давно женился, проще сказать взял женщину с «довеском», как говорили в селе. И им, этим «довеском» оказался забавный карапуз лет пяти. Алексей любил Арину, да и быстро привык к её сыночку, чертами лица похожему на мамку.