– Алексей!
На юношу звук собственного имени подействовал как разряд молнии. Он никак не ожидал его услышать, и оттого, что из мыслей его вырвали так неожиданно, фантастический мир разбился точно ваза, упавшая с десятого этажа.
– Алексей, – повторил голос, принадлежавший, как оказалось, хозяйке дома, – нам очень хотелось бы побольше узнать о вас. Кем вы собираетесь стать в будущем?
Не сразу осознав, где он находится, юноша, оправившись от путешествия в прекрасный мир грез, четко проговорил:
– Я унаследую дело моего отца. Буду заниматься бизнесом.
– Как замечательно! – восхитилась Елена Евгеньевна. – Бизнес позволяет делать очень хорошие деньги!
– Разумеется, – сказал Федор Андреевич, – наша семья уже несколько поколений владеет двумя заводами под Петербургом. Они – наш основной источник заработка.
– Да, я слышала об этом. Прелестно!
Сверху послышался стук каблучков и шуршание тканей. Головы всех присутствующих взмыли к верхним ступеням и стали наблюдать, кто же сейчас появится. Алексею было интересно, кому предназначалось пятое место за столом. Может, это идет его хозяин? Сперва Алексей не понимал, что он увидел: за перилами показалось что-то объемное, и Алексею почему-то сразу представился Григорий Макарович в атласной мантии, по его мнению, именно так он бы и выглядел. Но, спустившись ниже, глазам всех присутствующих предстала фигура миловидной девушки, причем совсем не тучной, как показалось Алексею, а, наоборот, очень даже стройной. Изящно выставляя с носка тонкие ножки, она медленно спускалась вниз. Григорий Макарович подавился огурцом, Елена Евгеньевна покраснела словно помидор, а гости застыли точно статуи. На девушке было надето платье, какие носили благородные дамы два века назад: лиф имел аккуратный воротничок и широкие рукава с шелковыми манжетами, шелковая юбка цвета лазури на каркасе закрывала ноги до щиколоток, голову покрывала шляпка с цветами и лентой, а на ногах были надеты белые чулочки и старинные шнурованные ботиночки. Девушка изящно проплыла по ступеням, перед последней ступенью сделала грациозный поворот и присела на свое место. Ее прекрасное лицо, окаймленное светлыми кудрями, выражало крайнее довольство собой.
– Аннетт… – произнесла Елена Евгеньевна, собравшись с мыслями; она была не в силах принять тот факт, что увиденное ей не померещилось, поэтому глаза ее выпучились, как у резиновой игрушки, которую изо всех сил сжали в кулаке. – Аннетт, ты пришла… в этом?