Выйдя из магазина и погрузив покупки в кузов, дядя Гриша махнул рукой, приказывая садиться и лихо развернув свое транспортное средство повез друзей домой. Молодой человек внимательно глядел по сторонам в надежде еще раз увидеть Татьяну, но ее нигде не было. Лишь возле одного дома на лавочке сидели старушонки, а у забора играли ребятишки. На выезде за ними увязалась черная, вислобрюхая собачонка, что с хриплым лаем бросалась на мотороллер.
– Кыш, Жучка! – смеясь, кричал на нее Николай Егорович, на что псина лишь яростнее гавкала. Наконец, она отстала и они покатили по тракту к своему повороту. Валера вяло жевал упавшую в кузов травинку и думал.
Валерий долго стоял перед дверью в квартиру, не решаясь нажать звонок. Он заранее знал, что сейчас будет и собирался с духом. Рецепт Николая Егоровича, подразумевающий употребление большого количества спиртного был парнем отвергнут, хотя сейчас он об этом искренне жалел. В течении недели проведенной у дяди Гриши Валерий неоднократно думал о предложении переехать в деревню. Однако, ему было страшно. Он привык к городской жизни и хотя искренне наслаждался отдыхом, боялся, что через месяц-другой взвоет волком. Нерешительность всегда была основополагающей чертой его характера.
Замок внезапно щелкнул и на пороге показалась Ольга. Она немного растерялась от неожиданности, но быстро опомнилась:
– Что, явился, отдыхающий? Ну, проходи! В холодильнике еда. Я пошла. – она чмокнула парня в щеку и исчезла.
Валерий недоуменно проводил ее глазами и прошел в квартиру, чувствуя себя, как нашкодивший пацан. Головомойка прошла как-то уж сильно просто! Или казнь отложили до вечера? Он готовился к грандиозному скандалу, а оказалось, что его никто особо и не ждал!
Парень вскипятил чайник и сел за кухонный стол с горячим напитком в руках. Есть ему не хотелось. Ему, вообще, ничего не хотелось. Не состоявшиеся выяснения отношений, к которым он усиленно готовился подействовали на него гораздо больше, чем любые крики. Может, в этом и заключалась Ольгина идея? Делать вид, что все нормально, чтобы он сам по себе изводился муками совести?
Пройдя в комнату и распаковав вещи, Валера достал ноутбук и, морщась, принялся набирать новое «шедевральное» произведение. С полчаса он испытывал неудобство и скованность в мыслях, слова не шли на ум, но постепенно втянулся. Проработав несколько часов, он с облегчением вздохнул и отодвинулся от письменного стола. Когда придет его подружка, это можно предъявить в качестве извинений.