Началось соборование. Семь иеромонахов, вышли на амвон, на распев, читая молитвы. После каждого прочтения евангелия они протискивались через весь храм, помазывая каждого пришедшего. И так семь раз. Присутствие благодати было осязаемо, душа как обновлённая парила от восторга. Проведя полный чин обряда, монахи пропели отпускные молитвы и дав поцеловать престольный крест отпустили присутствующих. Народ, светящийся от радости и обильного елее-помазания, стал медленно выходить из храма.
На следующий день я решил пойти на братский молебен, ежедневно проходящий у мощей преподобного Сергия, в пять утра и после него перехватить старца Наума и ещё раз спросить его, что мне делать?
Так и сделал. Когда братский хор пел завершающие молитвы, я вышел из Троицкого собора и встал на дорожке, где должен пройти архимандрит Наум. Через минут пять его фигура одиноко и торопливо шла мне на встречу. «Батюшка благословите, что мне делать»? Он ни чего не ответил. «Тогда Благословите на дорогу». Отвернувшись, в пол оборота он благословил, и молча посеменил к своей келье.
Но нужно сказать, что он со мной поступил ещё довольно мягко, учитывая то, как я поносил в то время церковь и патриарха, считая именно его виновным в бардаке, творившемся в отдельных субъектах православной церкви. Прозорливец знал, сколько было у меня женщин, и не мог не знать о моём действующем запрете.
Сделав вывод, что, то был не настоящий старец, я направился в Москву, чтобы, на поезде доехать до станции Арзамас. От Арзамаса до Дивеева сорок километров на маршрутном автобусе.
Таким образом, ночь и утро в пути и вот он русский удел Богородицы. Воистину Дивное место наполненное Богом всяких духовных даров и святынь. Красивые и большие храмы, канавка Пресвятой Богородицы, целебные источники, чудотворные иконы, мощи преподобного Серафима Саровского и многих Дивеевских святых.
Разместившись в частном доме у монахини Валентины, внизу у моста, я отправился на службу в Троицкий собор. Приложившись к мощам преподобного Серафима и к чудотворной иконе Богородицы – «Умиление». Подошёл к месту, где проходила исповедь, в правом пределе собора. У местных бабушек стал спрашивать, есть ли в монастыре старцы, могущие помочь в сложных вопросах? В это время исповедь проводили три или четыре священника. Мне показали на самую длинную очередь, идущую к не высокому, черноволосому священнику с усталыми, выразительными глазами. «Вот у нас батюшка Владимир Шикин как за старца. К нему и монахини все исповедоваться ходят. Он у нас даже бесноватых отчитывает. Иди к нему, милок».