"Что происходит?" выдохнула Лили, чувствуя, как странная энергия течёт через неё.
Умбра смотрел на это с изумлением и растущим волнением. "Девочка," прошептал он, "ты не представляешь, какая сила в тебе скрыта."
В этот момент защитная магия карусели начала меняться, реагируя на присутствие Лили. Золотой свет стал переплетаться с нежным серебристым сиянием, исходящим от девочки.
Лили почувствовала, как что-то внутри неё пробуждается, словно спавшая до сих пор часть её души внезапно ожила. Она посмотрела на свои руки, которые теперь светились мягким серебристым светом.
"Что со мной происходит?" прошептала она, одновременно испуганная и завороженная.
Умбра, видя происходящее, понял, что это его шанс. "Освободи меня," взмолился он, его голос стал почти гипнотическим. "Используй свою силу, разрушь эти оковы."
Ус, всё ещё сидевший на руках у Лили, зашипел. "Не слушай его, Лили! Он опасен!"
Лили застыла в нерешительности, её взгляд метался между умоляющим Умброй и встревоженным Усом. Она чувствовала, как новообретённая сила пульсирует внутри неё, требуя выхода.
"Я… я не знаю, что делать," пробормотала она, её голос дрожал от эмоций.
Умбра, чувствуя её колебания, решил сменить тактику. "Подумай о своей семье, девочка," прошептал он. "О своей больной матери. Я могу помочь тебе, если ты освободишь меня. У меня есть сила, которая может исцелять."
Глаза Лили расширились. "Правда? Ты можешь помочь маме?"
Ус в отчаянии вцепился когтями в руку Лили. "Он лжёт! Не верь ему!"
Но Лили уже сделала ещё один шаг к карусели, её рука полностью погрузилась в светящийся барьер. Она чувствовала, как магия карусели вибрирует вокруг неё, реагируя на её прикосновение.
"Я хочу помочь," сказала Лили, её голос стал увереннее. "Но я не знаю, можно ли тебе доверять."
Умбра, чувствуя, что момент истины приближается, собрал все свои силы. "Посмотри мне в глаза, дитя," сказал он мягко. "Разве ты не видишь, что я тоже страдаю? Разве не этому учила тебя мать – помогать тем, кто в беде?"
Лили посмотрела в пылающие глаза Умбры, и на мгновение ей показалось, что она видит в них отражение собственной боли и одиночества. Её решимость окрепла.
"Я помогу тебе," сказала она твёрдо. "Но ты должен пообещать, что не причинишь вреда ни мне, ни моей семье."
Умбра кивнул, его форма задрожала от предвкушения. "Клянусь," прошептал он.