Как объяснить прикованному к одру болезни человеку, что у католиков наступил пост, и от верующих ожидается покаяние и воздержание? Едва ли такой подход будет уместен. Скорее от пастыря потребуется проявить особую любовь и заботу, через которые больной почувствует радость от общения с церковью. Подобных навыков простое приходское духовенство часто также лишено. Вряд ли их стоит укорять за это. У каждого свое место, требующее разных качеств.
Так или иначе, но последние четыре года, насыщенные самой разной деятельностью, безусловно обогатили дона Мастаи и заставили на многие вещи смотреть иначе, нежели раньше. Реакция не заставила себя ждать. Очень скоро священник прослыл в церковных кругах либералом. Кто-то давал такую оценку в позитивном ключе, кто-то, наоборот, говорил, что у Мастаи дома даже кошки либеральны.
Тем не менее, это не помешало высшему церковному руководству избрать его в епископы. Возведение в сан произошло в июне 1827 года, а менее чем через пять лет иерарху было поручено управление епархией Имолы, на этом месте он останется вплоть до своего избрания на папский престол.
Церковь состоит из людей со своими судьбами и жизненными путями. В этом она мало чем отличается от всего остального мира, в котором царят законы взаимоотношений. Кто-то уверенно двигается по карьерной лестнице, а кто-то так и остается на вторых ролях. Иногда это зависит от самого человека, а иногда и нет. Не существует общих схем и алгоритмов.
С епископом Имолы произошло тоже самое. В то время, как другие иерархи меняли кафедру за кафедрой, несли служение в разных городах и даже странах, но так и не добивались повышения, на Мастаи обратил внимание сам римский папа Григорий XVI, который возвел его в кардинальское достоинство. С этого времени иерарх носил не епископский фиолетовый, но кардинальский пурпурный цвет.
В Риме ходит легенда, что один из пап, чье имя забыто, как-то пошутил: «Я носил сутаны всех цветов. Черную, когда был священником, фиолетовую – во время служения епископом, красную – в кардинальские годы. И вот я в белом. Только это никак не повлияло на цвет моей души. Она всё также черна от грехов, как и моя первая сутана».
Амплуа свободомыслящего сыграет свою роль на конклаве 1846 года, когда многие уставшие от сурового курса управления папы Григория