– Представляешь, ведь получается, сегодня наш первый самый настоящий семейный ужин. Я уже привыкла к твоим родителям, но всё равно очень волнуюсь, надеюсь, там не будет сервировки стола, как у английской королевы, а то я совсем в этом не разбираюсь.
– Нет, волноваться тебе не о чем, это будет, как ужин у дедушки, только блюд немного больше, а в остальном так же вкусно и просто.
– А как лучше одеться?
– Как тебе удобно.
К этому моменту разговора я наношу крем на ее ноги и, бегло глянув на часы, соображаю, успею ли воспользоваться ее наготой до ужина, но Агнесс резво поднимается и следует к шкафу, куда уже успела развесить свои платья.
– Я твои вещи тоже разобрала. Ты пойдешь в душ? Ты все дела успел?
– В душ пойду, дела успел.
Улыбаюсь как дурачок, вспомнив, какие дела у меня были, рукой проверяю, на месте ли в кармане колечко, и понимаю, что поведу ее на утес прямо утром рано, потому что не могу ждать. Хочу свадьбу, хочу медовый месяц, хочу видеть ее с огромным животом и кучей детишек.
Душ принимаю быстро, знаю, что она меня ждет, и скорее иду к ней. Решаю не переодевать брюки, чтобы не перепрятывать кольцо из кармана в карман и не вызывать подозрений. Какое приятное чувство быть хранителем тайн.
Пока мы идем до террасы, пытаюсь сообразить, стоит ли утром на утесе рассказать ей, как я впервые ее увидел, или все-таки дождаться свадьбы, или вообще рассказать в старости, пусть она думает до последнего, что это волшебство трона, на котором она загадала меня. Но внутри меня так и распирает этот секрет и гордость за себя, что я смог, тщательно всё продумав, добиться ее, я представляю, как она удивится, как вообще все удивятся, и мне хочется смеяться.
– Ты чего такой довольный? – Это первое, что спрашивает мама, увидев меня.
А я просто отвечаю:
– Наслаждаюсь жизнью, мама, как ты учила.
– Это молодец, давно пора, – отзывается папа. – Асенька, будь другом, посиди сегодня с нами, вот прямо между мной и мамой, хоть поближе узнаемся.
Агнесса улыбается во весь рот и порхает к ним, а я сажусь напротив.
– Так даже лучше, всех вас вижу, – улыбаюсь я.
Это всё такое невыносимо счастливое, что у меня дух захватывает, вижу, что и Агнесс готова лопнуть от удовольствия, у отца улыбка не сходит с лица, про маму вообще говорить нечего. Они начинают беззаботно болтать о чем-то, а я принимаюсь за еду.